Шапиро Историография (1982)
Глава 5. Историография США в последней трети XIX в.
Победа северян в гражданской войне дала гигантский толчок развитию экономики Соединенных Штатов. С плантационным рабством было покончено, и обеспечено торжество буржуазных общественных отношений во всей стране. Демократическое решение аграрного вопроса открыло огромные просторы Запада для быстрого развития капитализма в сельском хозіяйстве, что, в свою очередь, создавало условия для образования емкого внутреннего рынка — важнейшей предпосылки быстрого подъема промышленности. К концу XIX в. США превратились в высокоразвитую индустриальную страну.
Сказочные возможности наживы и неограниченного обогащения предстали перед американской буржуазией. В период «позолоченного века» создает свой нефтяной трест Рокфеллер, Карне-ги закладывает основы стального треста, Стэнфорд и Вандербильт учреждают свою «железнодорожную империю». Возникновение крупных промышленных корпораций шло в ногу с централизацией банковского капитала. Начался процесс образования монополистических объединений.
Бурный рост крупного капитала, все больше подчинявшего своему контролю экономику, обострил все присущие капитализму противоречия и глаївное из них — между пролетариатом и буржуазией. 80—90-е годы принесли первомайские выступления 1886 г. в Чикаго, крупнейшие забастовки горняков Запада и рабочих-металлургов Пенсильвании, вооруженные столкновения рабочих с полицией и армией на вагоностроительных заводах Пульмана. Энгельс отмечал, что в этот период произошло «вступление в движение массы коренных рабочих Америки...»1. Вместе с тем размах стачечной борьбы уживался с идеологической и политической отсталостью ее участников.
Социальное недовольство проявлялось не только на фабриках и заводах. Концентрация экономического могущества и все большее сосредоточение средств политического господства в руках крупного капитала глубочайшим образом затрагивали интересы самых широких общественных слоев: фермеров, городских мелких собственников, значительную часть интеллигенции и служащих. Ядро демократических и антимонополистических движений составили фермеры.
После окончания 'реконструкции Юга расхождения между республиканской и демократической партиями теряли существенное значение. Обе партии становились «двуединой партией» американского капитала. Политический процесс в США развивался в сторону усиления власти федерального правительства, что диктовалось как интересами укрепления власти буржуазии внутри страны, так и подготовкой к империалистической экспансии.
До 70-х годов в США важное место в ней занимала теологическая философия. Однако после второй Американской революции 1861—1876 гг. возникли новые острые и сложные проблемы, при решении которых теософия была слишком слабой опорой. С другой стороны, на общественную мысль оказали влияние успехи естественных наук и их методы научного исследования. Большую роль сыграла естественнонаучная теория Ч. Дарвина.
Эти обстоятельства открыли путь к усвоению европейской позитивистской фцлософии. Особенно широкое распространение в США получают идеи Г. Спенсера. Социологическая концепция Спенсера, достаточно широкая и противоречивая, вызывала интерес у людей различных взглядов от агностиков и реформаторов типа Р. Ингерсрлла до деистов и консерваторов вроде Дж. Фиске. Философы Джеймс, Дьюи, социологи Самнер, Уорд, писатели Джек Лондон, Хэмлин Гарленд испытали его влияние. В Спенсере привлекали уверенность в неодолимости социальной эволюции, кажущаяся точность научных выводов, антиклерикализм. В то же время с помощью биологической науки он оправдывал классовую структуру буржуазного общества и осуждал попытки революционного вмешательства в процесс социального развития. Спенсер не только защищал принципы традиционного либерализма, но начал формулировать постулаты социал-дарвинизма.
Американская общественная мысль была в этот период еще несколько провинциальна, и воспринятые ею европейские идеи порой упрощались и огрублялись. И усвоение позитивизма в США, приспособление его к местным условиям нередко приобретали прямолинейный и прагматический характер. Так, видный естествоиспытатель и историк Д. Дрепер, применяя географическую теорию Бокля к объяснению гражданской войны, видел причины возникновения рабства на юге США исключительно в жарком климате. Б. Адаме в книге «Закон цивилизации и упадка» (1895) положил в основу своей исторической конструкции энергетические законы физики. Страстный пропагандист социологии Спенсера Дж. Фиске стремился приспособить его позитивистский эволюционизм к духу традиционной новоанглийской теологии.
Особой популярностью пользовался социал-дарвинизм. Ведущие американские буржуазные идеологи подхватили и развили его принципы. Одним из наиболее влиятельных социал-дарвинистов был профессор Йельского университета У. Г. Самнер. Самнер пропагандировал взгляды о том, что основным законом человеческого общества является «борьба за существование», и прославлял крупный бизнес как следствие «выживания наиболее приспособленных»; бедность от считал уделом слабых, а миллионеров называл «цветами цивилизации». Однако принятие принципа «выживания наиболее приспособленных» было не только развитием доктрины laissez faire, но и определенным разрывом с ней. Теория экономического либерализма, первоначально отражавшая интересы всего класса буржуазии, теперь оказалась повернутой против его большей части, и социал-дарвинизм означал опра-вдание неограниченной эксплуатации и пролетариата, и мелкой буржуазии.
В эти же годы появились первые работы Л. Уорда о «социальном мелиоризме» (улучшение социальной среды путем реформ в рамках существующей системы), зародилась новая школа в буржуазной политэкономии во главе с Р. Эли, считавшая необходимым государственное вмешательство и регулирование для смягчения наиболее острых социальных и экономических конфликтов. Однако влияние идеологии буржуазного реформизма было невелико, она получила развитие лишь в начале XX в.
Были вновь переизданы с большей достоверностью и точностью документы видных политических деятелей периода войны за независимость. По постановлению конгресса были опубликованы официальные документы, освещающие ход гражданской войны. Увеличились сеть библиотек, а также их фонды. Библиотека конгресса в Вашингтоне стала крупнейшей в США и получала обязательный экземпляр каждой книги, напечатанной в стране. Гарвардская библиотека насчитывала к концу ХЇХ в. около 5,5 млн. книг и брошюр, в 1895 г. открылась Нью-Йоркская публичная библиотека.
В этот период в США происходили значительные изменения в постановке исторического образования и организации работы историков. История начала впервые преподаваться в колледжах. В ведущих университетах страны стали читать лекции и проводить семинарские занятия, где изучалась методика работы с источниками. Немалое значение имели поездки американских историков в европейские страны, особенно з Германию, где они усвоили более совершенную технику работы над источником; по возвращении в США многие из них заняли кафедры истории или политических наук в ведущих американских университетах. Колумбийский и Джонса Гопкинса университеты начали выпускать «Исторические записки». Если в 1872 г. историк А. Уайт сетовал, что американцы для изучения истории своей страны должны ехать учиться в Германию или Англию, то через 10—15 лет положение изменилось. Написание исторических работ уже не было, как прежде, делом литератора, занятие историей становилось профессией.
В 1884 г. была создана Американская историческая ассоциация. Она получила поддержку правительства, ее отчеты стали публиковаться в официальных изданиях конгресса. В 1895 г. ассоциация начала издавать журнал «Американское историческое обозрение».
В конце XIX в. произошли важные изменения в идейных и методологических принципах буржуазной историографии. После гражданской войны наступил упадок господствовавшей в течение полувека романтической или так называемой ранней школы Дж. Банкрофта3.
В конце XIX в. ведущее место в буржуазной историографии США занимало течение, которое обычно в литературе называют «социальным» и «критическим» (имея в виду его обращение к изучению социальных проблем и критический подход к источникам). По политической окраске умеренный либерализм его представителей мало отличался от умеренного консерватизма. Все они в той или иной мере испытали влияние европейской позитивистской социологии и исторических концепций немецкой буржуазной историографии. Их ядром стали историки, получившие образование в университетах Германии и Англии. Они выступили шумно и напористо. Дж. Фиске писал: «Революция, которая происходит з исторической науке начиная с середины XIX в., так же решительна и всеобъемлюща, как революция, свершившаяся под руководством Дарвина в биологии» Американский романтизм имел либерально-буржуазную окраску, поэтизировал войну за независимость и восхвалял буржуазно-республиканскую систему, утвердившуюся в США. Его приверженцы игнорировали проблему рабства. Характерной чертой этой школы был провиденциализм. Банкрофт ссылался на волю провидения, помогавшего «избранному народу», поселенцам-пуританам, «взрастить демократию» на американской почве. Изучение истории страны ограничивалось военными и дипломатическими аспектами. (См. подробнее: Историография нового времени стран Европы и Америки. М., 1967, ч. II, гл. V).
Вместе с тем в их схемах были немалые различия, берущие начало от той или иной социологической концепции. Историки англосаксонской школы Г. Б. Адаме, Дж. Фиске видели «социальную эволюцию» исключительно в развитии политических учреждений; другие, подобно Дж. Мак-Мастеру, пытались проследить ее в истории культуры. Историк гражданской войны в США Д. Роде мало интересовался проблемами философии и социологии, влияние позитивизма в его работах сказалось главным образом в применении критических приемов анализа источников и «объективизме».
Американские буржуазные историки этого течения с глубоким удовлетворением принимали существующий общественный порядок, с неприкрытой враждебностью относились к рабочему классу и радикальным фермерским движениям. Они выступали против каких-либо реформаторских идей. Красной нитью через их работы проходят также мысли о превосходстве американской социально-политической системы над европейскими институтами.
В 90-х годах в американской .историографии зарождается экономическое направление, общественная ориентация которого в наибольшей мере соответствовала задачам буржуазного реформизма. Историки-«экономисты» предприняли попытку придать убедительность старой концепции исключительности американской буржуазной демократии, дополнив ее звеном экономической аргументации.
Пропаганду марксизма в США в этот период вели американские социалисты Ф. Зорге и др. Одновременно сделала первые успешные шаги марксистская историография.
Попытку продолжить традиции «ранней школы» сделал Джеймс Скулер (1839—1920). Банкрофт закончил свою историю войной за независимость, «История США» (6 тт., 1880— 1899) Скулер а была первой обобщающей работой по истории США от войны за независимость до гражданской войны. Скулер ввел в научный оборот многие официальные документы из библиотеки конгресса, в их числе бумаги президентов Монро, Джексона, Ван Бурена (часть материалов была передана ему Банкрофтом). Однако труд его, написанный как бы с позиции наблюдателя в конгрессе, охватывал узкий круг политических и конституционных вопросов; периодизацию истории США он давал по президентским администрациям и созывам конгресса. Ему присущи многие черты «ранней школы»: сведение истории США к дебатам в конгрессе, культ героев, исключительное внимание к политической истории Новой Англии. Партийную борьбу он во многом понимал лишь как результат личного соперничества и не касался ее социальной подоплеки. Вместе с тем в отличие от Банкрофта Скулер более резко отнооился к рабству: осуждал Миссурийский компромисс, называл захватнические войны в интересах рабовладельцев против Мексики темной страницей американской истории, приветствовал отмену невольничества. Эти оценки шли в общем русле представлений многих буржуазных историков того времени. Однако работа Скулера, оставшегося в основном на методологических позициях Банкрофта, успеха не имела.
Так, приверженцы англосаксонской школы в американской историографии некритически усвоили утверждения господствовавшего в то время в немецкой историографии малогерманского направления Зибеля—Трейчке о том, что германцы являются единственными носителями идей «индивидуальной свободы» и решающей силой европейской истории.
Большое влияние на формирование англосаксонской школы оказал также английский историк Э. Фримен. Уделяя исключительное внимание истории политических учреждений, он выдвинул формулу «История — это политика в прошлом, политика — история настоящего». Фримен односторонне применил методы сравнительной филологии и мифологии к истории конституционных учреждений. С помощью «сравнительной политики» он рассматривал политические институты вне вызвавших их к жизни социально-экономических условий и объяснил сходные черты политического устройства государств, существовавших в различные исторические эпохи, расовой общностью.
Представители англосаксонской школы в США, утверждали, что только народы арийской расы создали совершенные конституционные учреждения, сочетающие принципы индивидуализма и сильную государственную власть, местное самоуправление и федерализм; «тевтонское политическое наследие», заявляли они, англосаксы перенесли в V в. в Англию, а затем английские колонисты-пуритане—в Северную Америку. Они пытались выяснить генеалогию американских политических учреждений, найти в колониальной Америке связующее звено с древнегерманской племенной организацией.
Центром нового направления стал университет Джонса Гоп-кинса в Балтиморе, а его энергичным пропагандистом — Герберт Б. Адаме (1850—1901). Его семинары были самыми многолюдными в США. В работах «Саксонская десятина в Америке» (1883), «Германское происхождение городов Новой Англии» (1883) и других Г. Б. Адаме сопоставлял политические организации и земельные отношения пилигримов Новой Англии и древних германцев, описанных Тацитом. Он привел новые факты, показывавшие, что в ранних колониальных поселениях Америки сохранились отдельные элементы сельской общины, сделал интересные наблюдения об управлении пуританскими поселениями. Однако, расширительно истолковывая эти вполне определенные свидетельства источников, Адаме пришел к выводу о «политическом родстве», идущем от «расовой общности» американских пуритан с древними германцами.
Подобные идеи развивали и другие историки англосаксонской школы. Особой известностью пользовались работы Джона Фиске U842—1901), пытавшегося свести развитие буржуазной политической системы в Америке к росту «арийских идей» федерации и местного самоуправления. Наличие этих принципов у поселенцев-пуритан привело, по Фиске, к демократизации американской политической жизни, к вытеснению соперничавших голландских и французских колоний (где якобы господствовал деспотизм) и, наконец, к созданию независимого государства США. Он свел причины войны за независимость к политической близорукости английского правительства, якобы не понявшего возросших политических устремлений колонистов.
Обращение англосаксонской школы к германистской теория и «сравнительной политике» было во многом продиктовано желанием найти в глубине веков дополнительное обоснование «исключительности» американской буржуазной демократии. Многие историки этой школы провозгласили «право» и «обязанность» США распространить свои «совершенные» конституционные учреждения за пределы страны и даже на весь мир. Эти идеи вместе с традициями американского экспансионизма стали составной частью империалистической идеологии, складывавшейся в Соединенных Штатах на рубеже XIX—XX вв.
Заслугой Мак-Мастера, принесшей ему широкое признание, был отход от традиционных исторических сюжетов. Он выступил против исключительного внимания американских историков к политическим вопросам. «Наша история не в одном конгрессе, это в действительности лишь малая часть ее», —писал он. (Мак-Мастер вспоминал позднее, что на него оказало сильное влияние знакомство с работами английских историков Маколея и Грина.) Мак-Мастер поставил перед собой задачу показать «ослепительный рост цивилизации в США» «описать одежду, занятия, развлечения, литературные каноны, показать изіменения нравов и морали, проследить рост человеческого духа»6. Он собрал большой материал по истории быта, нравов, духовной культуры и техники страны; широко использовал в качестве исторического источника газеты, обратился к забытым мемуарам, письмам, дневникам. Мак-Мастер расширил круг исторических проблем з американской историографии, в частности привел материал о колонизации Запада. Писал ли Мак-Мастер о пионерах Запада, войне с Англией 1812—1814 гг. или периоде «джексоновской демократии» — он всегда находил яркие и красочные детали для картин быта и нравов эпохи.
. Выступив как новатор в создании социальной истории США, Мак-Мастер придерживался оценок, господствующих в буржуазной историографии. Он старался представить историческое развитие страны как плавный эволюционный процесс. Под его пером война за независимость превратилась в респектабельную революцию, «соединенную с умеренностью и достоинством, любовью к законам и порядку», в противоположность «кельтской революции» во Франции, где главную роль играло насилие7. Героем истории США у Мак-Мастера является буржуазия — «великий средний класс англосаксов», Джефферсон и его сторонники характеризуются им как «партия силы и беспорядка», «правление толпы». Такая оценка шокировала даже поклонников Мак-Мастера. В редких случаях он обращался к противоречиям труда и капитала, причем объяснял выступления рабочих кознями «иностранцев» и «социальных агитаторов».
Мак-Мастер имел много подражателей, но он не создал своей школы в историографии. Зато велико было его влияние на поколение молодых американцев как автора неоднократно переиздававшихся учебников по истории США. Они разошлись тиражом в 2,5 млн. экземпляров. По возвращении из Германии, где он завершал свое историческое образование, Адаме одним из первых в США ввел семинарский метод обучения. Курс лекций по истории страны, прочитанный им в Гарвардском университете, послужил импульсом для написания его главной работы «История США в период администраций Джефферсона и Мэдисона». На мировоззрение Адамса сильное влияние оказала позитивистская философия Конта. Адаме полагал, что история может быть изучена «в том же самом духе и теми самыми методами, которыми исследуется строение кристалла». Отсюда появление на страницах его труда подчас грубых аналогий социального развития США с физическими процессами в природе. Еще в большей мере влияние позитивизма выразилось в стремлении Адамса показать развитие «американской коллективной психологии». Пытаясь раскрыть характер американца, он обращался к самым различным аспектам духовной жизни страны. Он рельефно рисовал религиозную жизнь в Новой Англии, роль просветительских идей, в особенности философии Джефферсона, ставил вопрос о влиянии колонизации Запада на психологию американцев. Однако жизнь народных масс осталась вне поля зрения Адамса. Подобно Конту, он полагал, что интеллектуальная элита является движущей силой в истории. «Каждый день миллионы людей приступают к работе, каждый вечер, завершив ее, возвращаются домой, но результат их труда относится скорее к переписи цензов, чем к истории»,— писал Адаме. При всем внимании Адамса к внутриполитической истории США она являлась для него лишь фоном внешнеполитической истории— главной темы его труда. Положительным в работе Адамса была попытка проанализировать всю систему международных отношений того времени. Применяя исследовательскую методику Ранке, он старался привлечь возможно более широкий круг политических документов и изучить личные особенности их авторов. Опираясь на американские и обширные европейские архивные источники, он показал отношения США с Англией, Францией, Испанией. Однако «История...» Адамса — в значительной степени серия дипломатических событий в залах американского конгресса, английского парламента или при дворе испанского монарха. Адаме остался далек от анализа социальной основы внешней политики Соединенных Штатов Америки.
Хотя еще сказывалось размежевание между буржуазными историками-северянами и защитниками «проигранного дела» из числа бывших конфедератов, но достигнутое под руководствам крупного капитала Севера «национальное единство» настойчиво требовало своего оформления в идеологии. Признание положительного значения отмены рабства заняло прочное место в работах буржуазных историков. Вместе с тем переосмысление гражданской войны в новых условиях проявилось в более примирительном отношении к контрреволюционному мятежу рабовладельцев. Буржуазные историки начали развивать идеи о том, что многие действия правительства Линкольна, способствовавшие развязыванию революционной активности американского народа, были ошибочны; к тому же они оказались не в состоянии оценить вклад негритянского народа в уничтожение рабства. Эти черты буржуазной историографии характерны для работ Д. Родса. Жизненный опыт Джеймса Родса (1848—1927) способствовал переоценке гражданской войны. Он происходил из семьи крупных кливлендских промышленников, не скрывавших своих прорабовладельче-ских симпатий. Отец Родса был по партийной принадлежности демократ, старший брат — участником рабовладельческого конвента 1860 г. Сам Роде, крупный бизнесмен, считал, что «старые вопросы решены», и поэтому его партийные симпатии и антипатии определялись лишь соображениями политической целесообразности: «Сначала я был ярым демократом, лотом ярым республиканцем, затем тепловатым демократом, теперь я тепловатый (республиканец» 10, —.признавался он.
Труд Родса «История Соединенных Штатов от компромисса 1850 г.» (7 тт., 1892—1906)—по существу первая подробная политическая история США периода гражданской войны. Заслугой Родса является привлечение в качестве источника многочисленных газет Севера и отчасти Юга. Он более критично подошел к свидетельствам отдельных документов, полнее осветил многие стороны войны: восстание Джона Брауна, ход военных действий, выступления народных масс за освобождение рабов и т. д. Родсу, восторгавшемуся «золотым веком» капиталистического предпринимательства, который наступил по окончании войны, представлялось очевидным положительное значение отмены рабства. США были в 1877 г. лучшей страной, чем в 1850 г., «ибо рабство было отменено, доктрина сецессии мертва, характер и слава Линкольна стали достоянием нации», — писал он, заканчивая свой труд. Вместе с тем использование фактического материала, более критический подход к некоторым источникам, более детальное освещение отдельных событий сопровождались отходом Родса от ряда прогрессивных принципиальных исторических оценок первых буржуазных исследователей гражданской войны. В его работе отчетливо звучит мотив примирения с Югом. Он подчеркивает, что южане искренне верили в законность рабства, «для них это было делом жизни, свободы и собственности». Первые буржуазные историки дали довольно верную картину классовой борьбы на Юге; Роде также описывает тяжелую жизнь, деградацию «белых бедняков». Однако классовые противоречия у него растворяются в чувствах «общности белой расы», «единства Юга». Он отверг определение сецессии как заговора южных политиков и развивал мысль о том, что «сецессия имела все признаки народного движения»11. Роде поддерживал рабовладельческую историографию и в другом важном вопросе. Опираясь на южную мемуарную литературу, он пытался доказать, что «негры -проявляли покорное подчинение и преданность своим хозяевам» 12. Ряд традиций рабовладельческого Юга включается Родсом в общенациональные. Он с восхищением писал о «доблести и храбрости солдат рабовладельческой Конфедерации», военном искусстве генералов Ли и Джексона.
В работе «О значении границы в американской истории» (1893) Тернер писал: «Вплоть до наших дней история Америки является в значительной степени историей колонизации Великого Запада. Существование пространства свободной земли, его постепенное сокращение и продвижение населенной полосы на Запад объясняют развитие Америки» м. Развитие буржуазной демократии в США происходило, по Тернеру, не в процессе острой классовой и политической борьбы прежде всего в основных центрах страны, на Востоке, а вследствие распространения политических институтов и идеалов, родившихся на «границе» в условиях -социальной гармонии. Этим якобы история США отличается от истории стран Западной Европы. Он писал, что американская демократия «не была привезена на борту «Майского цветка» в Плимут», она «вышла из американских лесов и черпала каждый раз новую силу в соприкосновении с границей» 15. Тернер пренебрег тем, что на американском Западе уже с колониальных времен имело место социальное расслоение, интенсивно шел процесс первоначального, а затем капиталистического накопления.
О роли «свободных земель» и колонизации в развитии США писали многие европейские экономисты и социологи, но именно после трудов Тернера в американской историографии началась систематическая разработка проблемы Запада на основе единой широко признанной теории. Сам факт привлечения внимания историков к существенным проблемам социально-экономического развития страны имел немалое значение. Однако эти вопросы не получили у Тернера верного разрешения. Тернер оторвал одну от другой две тенденции в развитии капитализма в Соединенных Штатах — развитие вширь и вглубь, абсолютизировав первую из них. Развитие капитализма вширь, связанное с заселением и освоением новых территорий, он изобразил ка,к основной, определяющий процесс в истории США. Он истолковал своеобразие развития страны как его сущность, создал новый вариант теории «американской исключительности».
Позднее, в начале 900-х годов составной частью исторической концепции Тернера стала «теория секций» (секция, по Тернеру, — физико-географическая область с определенным укладом хозяйства и особым психическим складом населения). Пока Тернер исходил в своей концепции из признания множественности экономико-географических районов, он стоял на почве фактов. Но Тернер пошел гораздо «дальше». Социально-экономическую структуру секции определяют у него в конечном счете географические условия; классовые противоречия по существу во внимание не принимались. Борьба «динамически расширяющихся» секций и их движение на Запад — таково, по Тернеру, содержание американской истории XVIII—XIX вв.
В течение долгого времени взгляды Тернера пользовались широким признанием среди буржуазных историков и оказали значительное, но противоречивое влияние на развитие исторической мысли в США. В работах последователей Тернера был приведен большой материал о колонизации Запада, о роли западных земель в соперничестве между «северной» и «южной» секциями. Вместе с тем перенесение «фокуса» национальной истории на Запад отодвигало в тень борьбу с рабством, являвшуюся, но выражению Маркса, «движущей силой истории Соединенных Штатов в течение полувека».
Буржуазный реформизм Тернера получил выражение не только в его обращении к социально-экономической проблематике, но и в том, что он заговорил о фермерском «пограничном происхождении демократии» в тот период, когда волны популистского движения поднялись особенно высоко. Теория «границ» давала также дополнительную аргументацию буржуазно-реформистской доктрине «предохранительного клапана», согласно которой американские рабочие, стоит только пожелать, могли переселиться на «свободные земли», якобы избавлявшие Соединенные Штаты Америки от классовой борьбы.
В конце XIX в. еще шел процесс накопления материала по истории американского рабочего и социалистического движения. Полезной попыткой осветить историю рабочего движения в США с позиций пролетариата была книга видного лидера тред-юнионистского движения Дж. Мак-Нейла «Рабочее движение — проблема нашего времени» (1887). Мак-Нейл, показывая рабочее движение на протяжении нескольких десятилетий, основывался в значительной мере на данных рабочих газет, отчетов профсоюзных организаций и т. д. Он недооценивал роли политической борьбы пролетариата и поэтому уделял мало внимания деятельности политических организаций рабочего класса США и, в частности, развитию социалистического движения. Однако его работа содержала большой и свежий материал по истории экономической борьбы американского пролетариата, истории тред-юнионов.
Серьезное значение для складывания научного, марксистского направления в американской историографии имел труд ученика К- Маркса, ветерана рабочего движения Ф. Зорге (1828—1906) «Рабочее движение в Соединенных Штатах» (1890—1892). В нем борьба рабочего класса в течение XIX в. была показана на фоне экономического развития страны. Зорге ярко иллюстрировал известное положение Маркса о том, что капитализм всем ходом своего развития создает своего могильщика — пролетариат. Он отметил, что политические формы американской буржуазной демократии соответствовали уровню экономического развития капитализма и состоянию классовой борьбы в США.
Зорге уделил внимание истории гражданской войны. Руководствуясь указаниями Маркса о гражданской войне, он подверг анализу экономические противоречия двух социальных систем.
Зорге также показал, что буржуазия преследовала в этой войне свои эгоистические цели и старалась избежать войны революционной. Подчеркнув вклад рабочих в победу над рабством, он отметил также деятельность аболиционистов—Филлипса, Гаррисона, Брауна и др. Он видел огромное значение победы над рабством для развития рабочего движения. С этого времени возвещенная Сюардом «неизбежная борьба между рабством и свободным трудом закончилась, и ее место заняла борьба между трудом и капиталом» 18.
Много места Зорге уделил борьбе рабочего класса в 70—90-е годы: стачке на железной дороге Балтимор — Огайо в 1877 г., Хеймарктским событиям и т. д.
В работе Зорге были и некоторые существенные слабости. Так, в частности, в ней в идиллических тонах нарисованы общественные отношения колониальной Америки, не показана революционная роль фермерства во время гражданской войны и не подчеркнуто значение борьбы негритянского народа. Однако, несмотря на это, работа имела немалое положительное значение: в ней убедительно раскрыта эксплуататорская сущность американской буржуазии, даны яркие картины борьбы американского пролетариата. В новых условиях Зорге продолжил и развил прогрессивную линию в американской историографии.
Сказочные возможности наживы и неограниченного обогащения предстали перед американской буржуазией. В период «позолоченного века» создает свой нефтяной трест Рокфеллер, Карне-ги закладывает основы стального треста, Стэнфорд и Вандербильт учреждают свою «железнодорожную империю». Возникновение крупных промышленных корпораций шло в ногу с централизацией банковского капитала. Начался процесс образования монополистических объединений.
Бурный рост крупного капитала, все больше подчинявшего своему контролю экономику, обострил все присущие капитализму противоречия и глаївное из них — между пролетариатом и буржуазией. 80—90-е годы принесли первомайские выступления 1886 г. в Чикаго, крупнейшие забастовки горняков Запада и рабочих-металлургов Пенсильвании, вооруженные столкновения рабочих с полицией и армией на вагоностроительных заводах Пульмана. Энгельс отмечал, что в этот период произошло «вступление в движение массы коренных рабочих Америки...»1. Вместе с тем размах стачечной борьбы уживался с идеологической и политической отсталостью ее участников.
Социальное недовольство проявлялось не только на фабриках и заводах. Концентрация экономического могущества и все большее сосредоточение средств политического господства в руках крупного капитала глубочайшим образом затрагивали интересы самых широких общественных слоев: фермеров, городских мелких собственников, значительную часть интеллигенции и служащих. Ядро демократических и антимонополистических движений составили фермеры.
После окончания 'реконструкции Юга расхождения между республиканской и демократической партиями теряли существенное значение. Обе партии становились «двуединой партией» американского капитала. Политический процесс в США развивался в сторону усиления власти федерального правительства, что диктовалось как интересами укрепления власти буржуазии внутри страны, так и подготовкой к империалистической экспансии.
До 70-х годов в США важное место в ней занимала теологическая философия. Однако после второй Американской революции 1861—1876 гг. возникли новые острые и сложные проблемы, при решении которых теософия была слишком слабой опорой. С другой стороны, на общественную мысль оказали влияние успехи естественных наук и их методы научного исследования. Большую роль сыграла естественнонаучная теория Ч. Дарвина.
Эти обстоятельства открыли путь к усвоению европейской позитивистской фцлософии. Особенно широкое распространение в США получают идеи Г. Спенсера. Социологическая концепция Спенсера, достаточно широкая и противоречивая, вызывала интерес у людей различных взглядов от агностиков и реформаторов типа Р. Ингерсрлла до деистов и консерваторов вроде Дж. Фиске. Философы Джеймс, Дьюи, социологи Самнер, Уорд, писатели Джек Лондон, Хэмлин Гарленд испытали его влияние. В Спенсере привлекали уверенность в неодолимости социальной эволюции, кажущаяся точность научных выводов, антиклерикализм. В то же время с помощью биологической науки он оправдывал классовую структуру буржуазного общества и осуждал попытки революционного вмешательства в процесс социального развития. Спенсер не только защищал принципы традиционного либерализма, но начал формулировать постулаты социал-дарвинизма.
Американская общественная мысль была в этот период еще несколько провинциальна, и воспринятые ею европейские идеи порой упрощались и огрублялись. И усвоение позитивизма в США, приспособление его к местным условиям нередко приобретали прямолинейный и прагматический характер. Так, видный естествоиспытатель и историк Д. Дрепер, применяя географическую теорию Бокля к объяснению гражданской войны, видел причины возникновения рабства на юге США исключительно в жарком климате. Б. Адаме в книге «Закон цивилизации и упадка» (1895) положил в основу своей исторической конструкции энергетические законы физики. Страстный пропагандист социологии Спенсера Дж. Фиске стремился приспособить его позитивистский эволюционизм к духу традиционной новоанглийской теологии.
Особой популярностью пользовался социал-дарвинизм. Ведущие американские буржуазные идеологи подхватили и развили его принципы. Одним из наиболее влиятельных социал-дарвинистов был профессор Йельского университета У. Г. Самнер. Самнер пропагандировал взгляды о том, что основным законом человеческого общества является «борьба за существование», и прославлял крупный бизнес как следствие «выживания наиболее приспособленных»; бедность от считал уделом слабых, а миллионеров называл «цветами цивилизации». Однако принятие принципа «выживания наиболее приспособленных» было не только развитием доктрины laissez faire, но и определенным разрывом с ней. Теория экономического либерализма, первоначально отражавшая интересы всего класса буржуазии, теперь оказалась повернутой против его большей части, и социал-дарвинизм означал опра-вдание неограниченной эксплуатации и пролетариата, и мелкой буржуазии.
В эти же годы появились первые работы Л. Уорда о «социальном мелиоризме» (улучшение социальной среды путем реформ в рамках существующей системы), зародилась новая школа в буржуазной политэкономии во главе с Р. Эли, считавшая необходимым государственное вмешательство и регулирование для смягчения наиболее острых социальных и экономических конфликтов. Однако влияние идеологии буржуазного реформизма было невелико, она получила развитие лишь в начале XX в.
В этот период в США происходили значительные изменения в постановке исторического образования и организации работы историков. История начала впервые преподаваться в колледжах. В ведущих университетах страны стали читать лекции и проводить семинарские занятия, где изучалась методика работы с источниками. Немалое значение имели поездки американских историков в европейские страны, особенно з Германию, где они усвоили более совершенную технику работы над источником; по возвращении в США многие из них заняли кафедры истории или политических наук в ведущих американских университетах. Колумбийский и Джонса Гопкинса университеты начали выпускать «Исторические записки». Если в 1872 г. историк А. Уайт сетовал, что американцы для изучения истории своей страны должны ехать учиться в Германию или Англию, то через 10—15 лет положение изменилось. Написание исторических работ уже не было, как прежде, делом литератора, занятие историей становилось профессией.
В 1884 г. была создана Американская историческая ассоциация. Она получила поддержку правительства, ее отчеты стали публиковаться в официальных изданиях конгресса. В 1895 г. ассоциация начала издавать журнал «Американское историческое обозрение».
В конце XIX в. произошли важные изменения в идейных и методологических принципах буржуазной историографии. После гражданской войны наступил упадок господствовавшей в течение полувека романтической или так называемой ранней школы Дж. Банкрофта3.
В конце XIX в. ведущее место в буржуазной историографии США занимало течение, которое обычно в литературе называют «социальным» и «критическим» (имея в виду его обращение к изучению социальных проблем и критический подход к источникам). По политической окраске умеренный либерализм его представителей мало отличался от умеренного консерватизма. Все они в той или иной мере испытали влияние европейской позитивистской социологии и исторических концепций немецкой буржуазной историографии. Их ядром стали историки, получившие образование в университетах Германии и Англии. Они выступили шумно и напористо. Дж. Фиске писал: «Революция, которая происходит з исторической науке начиная с середины XIX в., так же решительна и всеобъемлюща, как революция, свершившаяся под руководством Дарвина в биологии» Американский романтизм имел либерально-буржуазную окраску, поэтизировал войну за независимость и восхвалял буржуазно-республиканскую систему, утвердившуюся в США. Его приверженцы игнорировали проблему рабства. Характерной чертой этой школы был провиденциализм. Банкрофт ссылался на волю провидения, помогавшего «избранному народу», поселенцам-пуританам, «взрастить демократию» на американской почве. Изучение истории страны ограничивалось военными и дипломатическими аспектами. (См. подробнее: Историография нового времени стран Европы и Америки. М., 1967, ч. II, гл. V).
Вместе с тем в их схемах были немалые различия, берущие начало от той или иной социологической концепции. Историки англосаксонской школы Г. Б. Адаме, Дж. Фиске видели «социальную эволюцию» исключительно в развитии политических учреждений; другие, подобно Дж. Мак-Мастеру, пытались проследить ее в истории культуры. Историк гражданской войны в США Д. Роде мало интересовался проблемами философии и социологии, влияние позитивизма в его работах сказалось главным образом в применении критических приемов анализа источников и «объективизме».
Американские буржуазные историки этого течения с глубоким удовлетворением принимали существующий общественный порядок, с неприкрытой враждебностью относились к рабочему классу и радикальным фермерским движениям. Они выступали против каких-либо реформаторских идей. Красной нитью через их работы проходят также мысли о превосходстве американской социально-политической системы над европейскими институтами.
В 90-х годах в американской .историографии зарождается экономическое направление, общественная ориентация которого в наибольшей мере соответствовала задачам буржуазного реформизма. Историки-«экономисты» предприняли попытку придать убедительность старой концепции исключительности американской буржуазной демократии, дополнив ее звеном экономической аргументации.
Пропаганду марксизма в США в этот период вели американские социалисты Ф. Зорге и др. Одновременно сделала первые успешные шаги марксистская историография.
Попытку продолжить традиции «ранней школы» сделал Джеймс Скулер (1839—1920). Банкрофт закончил свою историю войной за независимость, «История США» (6 тт., 1880— 1899) Скулер а была первой обобщающей работой по истории США от войны за независимость до гражданской войны. Скулер ввел в научный оборот многие официальные документы из библиотеки конгресса, в их числе бумаги президентов Монро, Джексона, Ван Бурена (часть материалов была передана ему Банкрофтом). Однако труд его, написанный как бы с позиции наблюдателя в конгрессе, охватывал узкий круг политических и конституционных вопросов; периодизацию истории США он давал по президентским администрациям и созывам конгресса. Ему присущи многие черты «ранней школы»: сведение истории США к дебатам в конгрессе, культ героев, исключительное внимание к политической истории Новой Англии. Партийную борьбу он во многом понимал лишь как результат личного соперничества и не касался ее социальной подоплеки. Вместе с тем в отличие от Банкрофта Скулер более резко отнооился к рабству: осуждал Миссурийский компромисс, называл захватнические войны в интересах рабовладельцев против Мексики темной страницей американской истории, приветствовал отмену невольничества. Эти оценки шли в общем русле представлений многих буржуазных историков того времени. Однако работа Скулера, оставшегося в основном на методологических позициях Банкрофта, успеха не имела.
Так, приверженцы англосаксонской школы в американской историографии некритически усвоили утверждения господствовавшего в то время в немецкой историографии малогерманского направления Зибеля—Трейчке о том, что германцы являются единственными носителями идей «индивидуальной свободы» и решающей силой европейской истории.
Большое влияние на формирование англосаксонской школы оказал также английский историк Э. Фримен. Уделяя исключительное внимание истории политических учреждений, он выдвинул формулу «История — это политика в прошлом, политика — история настоящего». Фримен односторонне применил методы сравнительной филологии и мифологии к истории конституционных учреждений. С помощью «сравнительной политики» он рассматривал политические институты вне вызвавших их к жизни социально-экономических условий и объяснил сходные черты политического устройства государств, существовавших в различные исторические эпохи, расовой общностью.
Представители англосаксонской школы в США, утверждали, что только народы арийской расы создали совершенные конституционные учреждения, сочетающие принципы индивидуализма и сильную государственную власть, местное самоуправление и федерализм; «тевтонское политическое наследие», заявляли они, англосаксы перенесли в V в. в Англию, а затем английские колонисты-пуритане—в Северную Америку. Они пытались выяснить генеалогию американских политических учреждений, найти в колониальной Америке связующее звено с древнегерманской племенной организацией.
Центром нового направления стал университет Джонса Гоп-кинса в Балтиморе, а его энергичным пропагандистом — Герберт Б. Адаме (1850—1901). Его семинары были самыми многолюдными в США. В работах «Саксонская десятина в Америке» (1883), «Германское происхождение городов Новой Англии» (1883) и других Г. Б. Адаме сопоставлял политические организации и земельные отношения пилигримов Новой Англии и древних германцев, описанных Тацитом. Он привел новые факты, показывавшие, что в ранних колониальных поселениях Америки сохранились отдельные элементы сельской общины, сделал интересные наблюдения об управлении пуританскими поселениями. Однако, расширительно истолковывая эти вполне определенные свидетельства источников, Адаме пришел к выводу о «политическом родстве», идущем от «расовой общности» американских пуритан с древними германцами.
Подобные идеи развивали и другие историки англосаксонской школы. Особой известностью пользовались работы Джона Фиске U842—1901), пытавшегося свести развитие буржуазной политической системы в Америке к росту «арийских идей» федерации и местного самоуправления. Наличие этих принципов у поселенцев-пуритан привело, по Фиске, к демократизации американской политической жизни, к вытеснению соперничавших голландских и французских колоний (где якобы господствовал деспотизм) и, наконец, к созданию независимого государства США. Он свел причины войны за независимость к политической близорукости английского правительства, якобы не понявшего возросших политических устремлений колонистов.
Заслугой Мак-Мастера, принесшей ему широкое признание, был отход от традиционных исторических сюжетов. Он выступил против исключительного внимания американских историков к политическим вопросам. «Наша история не в одном конгрессе, это в действительности лишь малая часть ее», —писал он. (Мак-Мастер вспоминал позднее, что на него оказало сильное влияние знакомство с работами английских историков Маколея и Грина.) Мак-Мастер поставил перед собой задачу показать «ослепительный рост цивилизации в США» «описать одежду, занятия, развлечения, литературные каноны, показать изіменения нравов и морали, проследить рост человеческого духа»6. Он собрал большой материал по истории быта, нравов, духовной культуры и техники страны; широко использовал в качестве исторического источника газеты, обратился к забытым мемуарам, письмам, дневникам. Мак-Мастер расширил круг исторических проблем з американской историографии, в частности привел материал о колонизации Запада. Писал ли Мак-Мастер о пионерах Запада, войне с Англией 1812—1814 гг. или периоде «джексоновской демократии» — он всегда находил яркие и красочные детали для картин быта и нравов эпохи.
. Выступив как новатор в создании социальной истории США, Мак-Мастер придерживался оценок, господствующих в буржуазной историографии. Он старался представить историческое развитие страны как плавный эволюционный процесс. Под его пером война за независимость превратилась в респектабельную революцию, «соединенную с умеренностью и достоинством, любовью к законам и порядку», в противоположность «кельтской революции» во Франции, где главную роль играло насилие7. Героем истории США у Мак-Мастера является буржуазия — «великий средний класс англосаксов», Джефферсон и его сторонники характеризуются им как «партия силы и беспорядка», «правление толпы». Такая оценка шокировала даже поклонников Мак-Мастера. В редких случаях он обращался к противоречиям труда и капитала, причем объяснял выступления рабочих кознями «иностранцев» и «социальных агитаторов».
Мак-Мастер имел много подражателей, но он не создал своей школы в историографии. Зато велико было его влияние на поколение молодых американцев как автора неоднократно переиздававшихся учебников по истории США. Они разошлись тиражом в 2,5 млн. экземпляров. По возвращении из Германии, где он завершал свое историческое образование, Адаме одним из первых в США ввел семинарский метод обучения. Курс лекций по истории страны, прочитанный им в Гарвардском университете, послужил импульсом для написания его главной работы «История США в период администраций Джефферсона и Мэдисона». На мировоззрение Адамса сильное влияние оказала позитивистская философия Конта. Адаме полагал, что история может быть изучена «в том же самом духе и теми самыми методами, которыми исследуется строение кристалла». Отсюда появление на страницах его труда подчас грубых аналогий социального развития США с физическими процессами в природе. Еще в большей мере влияние позитивизма выразилось в стремлении Адамса показать развитие «американской коллективной психологии». Пытаясь раскрыть характер американца, он обращался к самым различным аспектам духовной жизни страны. Он рельефно рисовал религиозную жизнь в Новой Англии, роль просветительских идей, в особенности философии Джефферсона, ставил вопрос о влиянии колонизации Запада на психологию американцев. Однако жизнь народных масс осталась вне поля зрения Адамса. Подобно Конту, он полагал, что интеллектуальная элита является движущей силой в истории. «Каждый день миллионы людей приступают к работе, каждый вечер, завершив ее, возвращаются домой, но результат их труда относится скорее к переписи цензов, чем к истории»,— писал Адаме. При всем внимании Адамса к внутриполитической истории США она являлась для него лишь фоном внешнеполитической истории— главной темы его труда. Положительным в работе Адамса была попытка проанализировать всю систему международных отношений того времени. Применяя исследовательскую методику Ранке, он старался привлечь возможно более широкий круг политических документов и изучить личные особенности их авторов. Опираясь на американские и обширные европейские архивные источники, он показал отношения США с Англией, Францией, Испанией. Однако «История...» Адамса — в значительной степени серия дипломатических событий в залах американского конгресса, английского парламента или при дворе испанского монарха. Адаме остался далек от анализа социальной основы внешней политики Соединенных Штатов Америки.
Хотя еще сказывалось размежевание между буржуазными историками-северянами и защитниками «проигранного дела» из числа бывших конфедератов, но достигнутое под руководствам крупного капитала Севера «национальное единство» настойчиво требовало своего оформления в идеологии. Признание положительного значения отмены рабства заняло прочное место в работах буржуазных историков. Вместе с тем переосмысление гражданской войны в новых условиях проявилось в более примирительном отношении к контрреволюционному мятежу рабовладельцев. Буржуазные историки начали развивать идеи о том, что многие действия правительства Линкольна, способствовавшие развязыванию революционной активности американского народа, были ошибочны; к тому же они оказались не в состоянии оценить вклад негритянского народа в уничтожение рабства. Эти черты буржуазной историографии характерны для работ Д. Родса. Жизненный опыт Джеймса Родса (1848—1927) способствовал переоценке гражданской войны. Он происходил из семьи крупных кливлендских промышленников, не скрывавших своих прорабовладельче-ских симпатий. Отец Родса был по партийной принадлежности демократ, старший брат — участником рабовладельческого конвента 1860 г. Сам Роде, крупный бизнесмен, считал, что «старые вопросы решены», и поэтому его партийные симпатии и антипатии определялись лишь соображениями политической целесообразности: «Сначала я был ярым демократом, лотом ярым республиканцем, затем тепловатым демократом, теперь я тепловатый (республиканец» 10, —.признавался он.
Труд Родса «История Соединенных Штатов от компромисса 1850 г.» (7 тт., 1892—1906)—по существу первая подробная политическая история США периода гражданской войны. Заслугой Родса является привлечение в качестве источника многочисленных газет Севера и отчасти Юга. Он более критично подошел к свидетельствам отдельных документов, полнее осветил многие стороны войны: восстание Джона Брауна, ход военных действий, выступления народных масс за освобождение рабов и т. д. Родсу, восторгавшемуся «золотым веком» капиталистического предпринимательства, который наступил по окончании войны, представлялось очевидным положительное значение отмены рабства. США были в 1877 г. лучшей страной, чем в 1850 г., «ибо рабство было отменено, доктрина сецессии мертва, характер и слава Линкольна стали достоянием нации», — писал он, заканчивая свой труд. Вместе с тем использование фактического материала, более критический подход к некоторым источникам, более детальное освещение отдельных событий сопровождались отходом Родса от ряда прогрессивных принципиальных исторических оценок первых буржуазных исследователей гражданской войны. В его работе отчетливо звучит мотив примирения с Югом. Он подчеркивает, что южане искренне верили в законность рабства, «для них это было делом жизни, свободы и собственности». Первые буржуазные историки дали довольно верную картину классовой борьбы на Юге; Роде также описывает тяжелую жизнь, деградацию «белых бедняков». Однако классовые противоречия у него растворяются в чувствах «общности белой расы», «единства Юга». Он отверг определение сецессии как заговора южных политиков и развивал мысль о том, что «сецессия имела все признаки народного движения»11. Роде поддерживал рабовладельческую историографию и в другом важном вопросе. Опираясь на южную мемуарную литературу, он пытался доказать, что «негры -проявляли покорное подчинение и преданность своим хозяевам» 12. Ряд традиций рабовладельческого Юга включается Родсом в общенациональные. Он с восхищением писал о «доблести и храбрости солдат рабовладельческой Конфедерации», военном искусстве генералов Ли и Джексона.
В работе «О значении границы в американской истории» (1893) Тернер писал: «Вплоть до наших дней история Америки является в значительной степени историей колонизации Великого Запада. Существование пространства свободной земли, его постепенное сокращение и продвижение населенной полосы на Запад объясняют развитие Америки» м. Развитие буржуазной демократии в США происходило, по Тернеру, не в процессе острой классовой и политической борьбы прежде всего в основных центрах страны, на Востоке, а вследствие распространения политических институтов и идеалов, родившихся на «границе» в условиях -социальной гармонии. Этим якобы история США отличается от истории стран Западной Европы. Он писал, что американская демократия «не была привезена на борту «Майского цветка» в Плимут», она «вышла из американских лесов и черпала каждый раз новую силу в соприкосновении с границей» 15. Тернер пренебрег тем, что на американском Западе уже с колониальных времен имело место социальное расслоение, интенсивно шел процесс первоначального, а затем капиталистического накопления.
О роли «свободных земель» и колонизации в развитии США писали многие европейские экономисты и социологи, но именно после трудов Тернера в американской историографии началась систематическая разработка проблемы Запада на основе единой широко признанной теории. Сам факт привлечения внимания историков к существенным проблемам социально-экономического развития страны имел немалое значение. Однако эти вопросы не получили у Тернера верного разрешения. Тернер оторвал одну от другой две тенденции в развитии капитализма в Соединенных Штатах — развитие вширь и вглубь, абсолютизировав первую из них. Развитие капитализма вширь, связанное с заселением и освоением новых территорий, он изобразил ка,к основной, определяющий процесс в истории США. Он истолковал своеобразие развития страны как его сущность, создал новый вариант теории «американской исключительности».
Позднее, в начале 900-х годов составной частью исторической концепции Тернера стала «теория секций» (секция, по Тернеру, — физико-географическая область с определенным укладом хозяйства и особым психическим складом населения). Пока Тернер исходил в своей концепции из признания множественности экономико-географических районов, он стоял на почве фактов. Но Тернер пошел гораздо «дальше». Социально-экономическую структуру секции определяют у него в конечном счете географические условия; классовые противоречия по существу во внимание не принимались. Борьба «динамически расширяющихся» секций и их движение на Запад — таково, по Тернеру, содержание американской истории XVIII—XIX вв.
В течение долгого времени взгляды Тернера пользовались широким признанием среди буржуазных историков и оказали значительное, но противоречивое влияние на развитие исторической мысли в США. В работах последователей Тернера был приведен большой материал о колонизации Запада, о роли западных земель в соперничестве между «северной» и «южной» секциями. Вместе с тем перенесение «фокуса» национальной истории на Запад отодвигало в тень борьбу с рабством, являвшуюся, но выражению Маркса, «движущей силой истории Соединенных Штатов в течение полувека».
Буржуазный реформизм Тернера получил выражение не только в его обращении к социально-экономической проблематике, но и в том, что он заговорил о фермерском «пограничном происхождении демократии» в тот период, когда волны популистского движения поднялись особенно высоко. Теория «границ» давала также дополнительную аргументацию буржуазно-реформистской доктрине «предохранительного клапана», согласно которой американские рабочие, стоит только пожелать, могли переселиться на «свободные земли», якобы избавлявшие Соединенные Штаты Америки от классовой борьбы.
В конце XIX в. еще шел процесс накопления материала по истории американского рабочего и социалистического движения. Полезной попыткой осветить историю рабочего движения в США с позиций пролетариата была книга видного лидера тред-юнионистского движения Дж. Мак-Нейла «Рабочее движение — проблема нашего времени» (1887). Мак-Нейл, показывая рабочее движение на протяжении нескольких десятилетий, основывался в значительной мере на данных рабочих газет, отчетов профсоюзных организаций и т. д. Он недооценивал роли политической борьбы пролетариата и поэтому уделял мало внимания деятельности политических организаций рабочего класса США и, в частности, развитию социалистического движения. Однако его работа содержала большой и свежий материал по истории экономической борьбы американского пролетариата, истории тред-юнионов.
Серьезное значение для складывания научного, марксистского направления в американской историографии имел труд ученика К- Маркса, ветерана рабочего движения Ф. Зорге (1828—1906) «Рабочее движение в Соединенных Штатах» (1890—1892). В нем борьба рабочего класса в течение XIX в. была показана на фоне экономического развития страны. Зорге ярко иллюстрировал известное положение Маркса о том, что капитализм всем ходом своего развития создает своего могильщика — пролетариат. Он отметил, что политические формы американской буржуазной демократии соответствовали уровню экономического развития капитализма и состоянию классовой борьбы в США.
Зорге уделил внимание истории гражданской войны. Руководствуясь указаниями Маркса о гражданской войне, он подверг анализу экономические противоречия двух социальных систем.
Зорге также показал, что буржуазия преследовала в этой войне свои эгоистические цели и старалась избежать войны революционной. Подчеркнув вклад рабочих в победу над рабством, он отметил также деятельность аболиционистов—Филлипса, Гаррисона, Брауна и др. Он видел огромное значение победы над рабством для развития рабочего движения. С этого времени возвещенная Сюардом «неизбежная борьба между рабством и свободным трудом закончилась, и ее место заняла борьба между трудом и капиталом» 18.
Много места Зорге уделил борьбе рабочего класса в 70—90-е годы: стачке на железной дороге Балтимор — Огайо в 1877 г., Хеймарктским событиям и т. д.
В работе Зорге были и некоторые существенные слабости. Так, в частности, в ней в идиллических тонах нарисованы общественные отношения колониальной Америки, не показана революционная роль фермерства во время гражданской войны и не подчеркнуто значение борьбы негритянского народа. Однако, несмотря на это, работа имела немалое положительное значение: в ней убедительно раскрыта эксплуататорская сущность американской буржуазии, даны яркие картины борьбы американского пролетариата. В новых условиях Зорге продолжил и развил прогрессивную линию в американской историографии.
