Сандровський К.К. (ру) Таможенное право Украине (2000)
2. Субъекты и объект международного таможенного права
С точки зрения общей теории права понятие "субъект права" хотя и связано самым тесным образом с понятием
"субъект правоотношения" (вплоть до нередко встречающегося их отождествления), все же отличается от последнего, о чем будет сказано позже. Сначала о самом понятии и видах субъектов международного права вообще и международ ного таможенного права непосредственно.
Согласно теории права под субъектом права понимается любой участник правоотношения, т.е. лицо, являющееся носителем определенных прав и обязанностей и участвующее (могущее участвовать) в определенных общественных отношениях, урегулированных нормами права (т.е. в правоотношениях) именно в качестве носителя прав и обязанностей.
Это означает, что любой субъект права: а) имеет права; б) несет обязанности; в) отвечает за свои действия (или бездействие) в соответствии с установленными нормами права санкциями, т.е. принудительными мерами, предпринимаемыми при отказе добровольно и добросовестно выполнить свои обязательства перед заинтересованными сторонами. Способность реально обладать этими качествами и тем самым выступать в качестве субъектов права и называется правоспособностью, или правосубъектностью.
Исходя из этого международная правоспособность, или лучше сказать — международно-правовая субъектность, — это способность обладать правами и обязанностями (основными и производными) и осуществлять их в ходе международного общения. Кто, какие именно действующие в международном общении силы и организации считаются субъектами международного права — это определяется прежде всего самой практикой международной жизни, реальным участием в международных правоотношениях. Для некоторых образований, таких как народы и нации, борющиеся за создание собственно государственности, многое в признании за ними международной правосубъектности зависит от их легитимации со стороні ООН или иных авторитетных международных организации В свете разработанных этими организациями в конце 1991г. (в новых, не связанных с деколонизацией условиях возникновения государств) международных критериев государственности на признание в этом качестве тем более не могут претендовать различного рода действующие внутри суверенны государств сепаратистские и узконационалистически настроенные группировки, нередко присваивающие себе право вы ступать от имени данной нации или народа в целом.
Эти критерии сводятся к тому, что провозгласившее свою независимость государство должно выполнить все условия, одобренные на заседании министров иностранных дел стран Европейского сообщества в Брюсселе. Таких условий пять: а) соблюдение демократии; б) соблюдение прав человека; в) гарантии прав национальных меньшинств; г) признание существуюших границ; д) разрешение спорных вопросов мирным путем, с помощью переговоров. Как было заявлено, эти условия едины для всех, в том числе для республик бывшей Югославии и бывшего Союза ССР.
Обеспокоенность международного сообщества по этому поводу отчетливо звучит, например, в докладе Генерального секретаря ООН Совету Безопасности в 1992 г.: "Если каждая этническая, религиозная или языковая группа будет притязать на государственность, то не будет предела дроблению, а всеобщий мир, безопасность, экономическое благополучие станут еще более труднодостижимой целью".
По сути о том же шла речь на заседании рабочей группы ООН при рассмотрении проекта декларации о статусе коренных народов. Делегация Канады тогда заявила, что она "признает, что народы-аборигены имеют неотъемлемое право на самоопределение", хотя в заявлении есть оговорка: констатация такого права "не может быть использована для оправдания любого действия, которое привело бы к расчленению или нанесению ущерба территориальной целостности или политическому единству суверенных и независимых стран". Скрытый подтекст этого заявления объясняется беспокойством федеральных властей Канады, исходящим от угрозы сепаратизма в Квебеке, и не связан с заботой о правах аборигенов. Интересно, что против отделения Квебека от Канады выступили на референдуме индейцы-крики, проживающие на полуострове Лабрадор. Совет криков Северного Квебека получил статус неправительственной организации при ООН.
Вернемся, однако, к начатому выше разговору о различиях между понятиями "субъект права" и "субъект правоотшения" применительно к праву международному. Пері шире по содержанию, нежели второе, поскольку оно предполагает наделение данного образования такими качествам которые обеспечивают ему и реальное участие и потенциальную возможность участия в любых правоотношениях. В это смысле субъект права является абстрактным, собирательным понятием, тогда как субъект правоотношения — это всегда реальный участник конкретного правоотношения. Можно сказать и так, что субъект права всегда может быть участником правоотношения, его субъектом, но не наоборот.
Дело в том, что в международном праве есть субъекты первого, высшего порядка, участвующие в международных правоотношениях не только в качестве руководствующихся уже принятыми нормами международного права, но способные быть и творцами этих норм, т.е. ими самими согласованных и принятых. По сути дела, таковыми являются лишь государства и международные межправительственные организации. Остальные — это субъекты права второго порядка, непосредственно в международном нормотворчестве не участвующие. Они могут быть субъектами конкретных международных правоотношений только в качестве сторон, руководствующихся уже действующими' нормами. Среди таких участников могут быть и неправительственные международные организации, юридические и физические лица, корпорации и др.
В недавнем прошлом, как и вообще в истории, в международном праве выступали наряду с суверенными государствам как основными, обладающими полной международно-правовой субъектностью, и такие образования, которые пользуется ограниченной правоспособностью, государства неуверенные, зависимые от своих (теперь уже бывших) метрополия Это такие формы зависимости, как международный протекторат (в свое время Англии — над Египтом, Франции — на» Марокко и Тунисом), вассалитет (в остаточной форме это современная Андорра), система международного мандата (на пример, ликвидированный в 1947 г. Генеральной Ассамблее ООН британский мандат на территорию Палестины), ушедшая в прошлое система международной опеки, режим капитуляции и т.д.
В доктрине и практике международного права нет однозначного ответа на вопрос о том, владеют ли полу суверенные или вообще не имеющие суверенитета государства правом на участие на международных правоотношениях, в том числе во внешних сношениях, в межгосударственных таможенных делах и д.р.
Что касается права на международное представительство, т.е. на прием и назначение дипломатических представителей и консулов, на заключение международных договоров, то заслуживает внимания, например, мнение Э. Сатоу, автора известной в дипломатическом мире монографии: "Обдают ли Правом посольства полусуверенные государства — это решается в зависимости от той или иной формы связи между таким государством и державой-сюзереном, а иногда специальным договором. Право посылать дипломатических представителей, не равнозначно праву заключать договоры. Например, Египет, пока он находился под сюзеренитетом Турции, пользовался правом заключать с иностранными государствами торговые договоры, но не имел права содержать постоянные миссии".
Соглашаясь с Э. Сатоу в целом, необходимо все же отметить некоторую искусственность в противопоставлении им права посылать дипломатических представителей праву заключать договоры. Вместе взятые, они и создают то, что именуется правом на участие в международном общении.
Украина, кстати, пользовалась одновременно и тем, и другим правом в тот период ее истории, когда она была в вассальной зависимости сначала от Литвы и Польши (с конца XIV до середины XVII в.), а затем и от России - по условиям договора 1654 г. — вплоть до последней четверти XVIII в., когда она под наименованием Малороссии была включена в состав Российской империи и прекратила свое существование как отдельный государственный организм. Современные оценки природы отношений между Украиной и Россией по условиям акта 1654 г. значительно разнятся в отечественной и зарубежной литературе. Проиллюстрируем это лишь двумя примерами. И.П. Сафронова и Л.А. Зайцев, И например, утверждают однозначно: "Отже, за договором 1654 р. Україна увійшла у підданство до Росії як васальна держава"22. В то же время профессор российской и восточноевропейской истории Свободного университета в Берлине Ханс Иоахим Торк в статье, вошедшей в изданную в 1992 г. в Канаде коллективную монографию, пишет, что относительно Переяславского соглашения 1654 г. существует по крайней мере 7 различных трактовок — временный союз; личная уния; реальная уния; вассалитет; протекторат; автономия; объединение с Русским государством. Собственная же позиция немецкого исследователя по этому поводу заключается в том, что отношения того времени между двумя государствами сводились к формуле "взаимной сдержанности": ни желание иметь "братский союз" со стороны Украины, ни стремление к "империализму" со стороны России не были господствующими тенденциями в их отношениях в XVII в.23 В данном случае важно подчеркнуть, что Украина именно того времени наряду с поддержанием дипломатических и договорных связей с иностранными государствами (особенно в первые годы гетманства Богдана Хмельницкого) выступала как субъект международного права, хотя и не суверенный, но имевший в течение 100 лет (до 1754 г.) свою таможенную систему.
Как писал Д.И. Дорошенко, автор ряда работ по истории Украины, сохранился универсал Б. Хмельницкого 1654 года, "... в якому доручається організувати митну справу на границях України (турецькій і московській) Остапові Астаматієві, пізнішому дипломатові Дорошенка, й установлюються такси митних оплат, так званої "індукти", з привозного краму ... митні побори на границях і доходи з оренди гарячих напоїв приносили українському державному скарбові 100 000 червоних золотих річно... Поборці державних прибутків називалися індукторами, або екзакторами. Їм здавалося від уряду побирання митних та горілчаних поборів"2". В данном случае важно отметить не столько само наличие в Украине того времени собственной таможенной службы сколько стоящее за этим состояние межгосударственных отношений между нею и сопредельными государствами, особенно Россией. Помимо Д.И. Дорошенко наиболее отчетливо об этом говорит в своей работе другой представитель украинской послереволюционной эмиграции — проф. А.И. Яковлев' "...Не зважаючи на наступні порушення Москвою умов договору 1654 р. та обмеження прав України, московський уряд усе ж таки трактував Украшу як окрему державу... Що року 1654 не сталося приєднання України до Московської держави та що Україна як була, так і залишилася окремою державою, про це свідчать іще факти зносин Москви з Україною через взаємне висилання посольств і послів та через Московський Посольський приказ, пізніше через Колегію закордонних справ, отже шляхом міждержавних відносин, при помочі якого Москва зносилася з іншими чужоземними державами. Про це також свідчать і такі факти: перше, протягом ста років після договору 1654 р. Україна існувала і трактувалася як незалежна від Москви автономна державно-господарська одиниця з окремими від Москви господарською системою і політикою, самостійними торговельними шляхами, закордонними ринками збуту й привозу; друге, між Україною та Москвою існував державний кордон, прикордонні митниці (до 1754 p.), збиралося мито з московських купців нарівні з чужоземними, а з другого боку, заборонялося українським купцям вільно торгувати в московській державі"25.
Таким образом, будучи с середины XVII до середины XVIII в. субъектом международного права, Украина одновременно была, как сказали бы мы сейчас, и субъектом международного таможенного (тогда еще не сформировавшегося) права, и перестала быть в этом качестве лишь с 1754 г. В цитированной выше работе А.И. Яковлева читаем: "15 липня 1754 р. несподівано для гетьмана (Кирила Розумовського. — К.С.)
російський Сенат скасував кордон між Україною і Московською державою, зачинив прикордонні митниці та заразом щ скасував і митні доходи (індукту та евекту), розтягнувши на Україну загальноросійську митну систему. Цими розпорядженнями було знищено один із важливіших правних елементів державної автономії України — самостійну митну систему на окремій від Росії державній території".
Таким образом, основной смысл приведенных выше положений сводится к тому, что и не будучи суверенным независимым государством, Украина в рассмотренный период все же была субъектом международного таможенного права. Несколько иное положение имеют такие не суверенные образования, которые, не являясь субъектами международного права, могут в определенных случаях быть субъектами международных правоотношений, в том числе и таможенных. Так, во времена колониализма державы-метрополии часто добивались включения в многосторонние договоры по различным вопросам положений о распространении действия этих договоров на территории, за международные отношения которых они несут ответственность. В результате несамоуправляющиеся территории могли "подключаться" к таможенным территориям стран-метрополий и составлять вместе с ними единое таможенное пространство. Отдельные такого рода примеры наблюдаются и в настоящее время. Это Франция и ее заморские департаменты: Гваделупа, Мартиника, Гвиана и Реюньон; Португалия с ее Азорскими островами и Мадерой; Великобритания с ее Англо-Нормандскими островами и островом Мэн, и некоторые другие.
Впрочем, приведенное выше положение о разграничении понятий "субъекты права" и "субъекты правоотношений", встречающееся в теории права, достаточно условно. Иногда "субъекты правоотношений", как мы видели на примере Украины, даже не будучи еще независимыми государствами, выступают как субъекты международного права. Кроме того, из участников международных правоотношений (субъектов, так сказать, второго, переходного к первому, порядка), они со временем постепенно переходят в разряд государств полностью суверенных, независимых. Пример тому — еще одна морская территория Франции — Новая Каледония, с копой в мае 1998 г. французский премьер-министр подписал договор предусматривающий полную независимость страны после референдума, провести который предполагается в 20-летний переходный период.
В международном таможенном праве на основе разработанных под эгидой ЮНКТАД принципов существует система обобщенных тарифных преференций, призванная содействовать экономическому развитию большинства стран мира (среди них и 12 новых независимых государств из числа бывших союзных республик в составе СССР). Эта система охватывает как независимые государства, так и зависимые и управляемые территории (их на 1 января 1995 г. насчитывалось 25), за внешние сношения которых полностью или частично ответственны государства — члены Европейского Союза, а также некоторые другие государства (США, Австралия, Новая Зеландия).
Подобные несамоуправляющиеся территории участвуют в международных таможенных отношениях не только как бенефициарии (получатели таможенных преференций), но и в качестве членов некоторых региональных экономических организаций — наряду с их независимыми суверенными государствами-членами. Так, в Организации восточно-карибских государств, договор о создании которой был подписан 18 июня 1981 г., в числе семи ее членов шесть ныне уже независимых государств (Антигуа и Барбуда, Доминика, Гренада, Сент-Кристофер и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины; все они также и члены ООН), а седьмой — Монсеррат — пока еще зависимая территория, за внешние сношения которой ответственна Великобритания, равно как и за Британские Виргинские Острова. Однако последние являются только ассоциированным членом названной организации. Интересно отметить, что еще в 1966 г. Наветренные и Подветренные Острова объединились в административно-правовом плане в организацию, получившую наименование Совет министров Ассоциации государств Вест-Индии (WISA), хотя расположенные в то время на них перечисленные выше государства были еще в той или иной форме колониальными владениями Великобритании, а Монсеррат и остался таковым. В июне 1968 г. наряду с WISA была создана субрегиональная организация Восточно-Карибский Общий Рынок. Щ Слияние WISA и Восточно-Карибского Общего Рынка в 1981 г. и привело к появлению Организации Восточно-Карибских Государств (OECS).
Таким образом, пример с Монсерратом лишний раз свидетельствует о том, что и не достигшие еще независимости страны и территории могут являться членами (причем полноправными) международных организаций, в данном случае OECS, а вместе с тем и быть субъектом складывающихся в ее рамках межгосударственных таможенных отношений.
Характеризуются эти отношения тем, в частности, что в результате ликвидации с 1 января 1988 г. всех торговых барьеров внутри OECS, включая импортные пошлины, объем торговли стран-участниц возрос с 8,5 млн. дол. в 1980 г. до 35,9 млн дол. в 1992 г.28
В целом можно считать практику членства несуверенных пока еще государств в международных организациях достаточно устойчивой. Еще во времена Лиги Наций ее членами были британские доминионы: Канада, Новая Зеландия, Австралийский союз, Южно-Африканский союз, Индия. Все они стали также первоначальными членами ООН.
Субъектами международного таможенного права могут быть также (кроме рассмотренных выше государств — суверенных и находящихся в той или иной форме зависимости, международных организаций, народов и наций, еще только отстаивающих свою государственность, если они соответствуют существующим на этот счет критериям легитимности) и некоторые государственно-подобные образования, так называемые вольные города, образования, имеющие особый международно-правовой статус (какой был установлен в свое время для Западного Берлина или предусмотрен в 1947 г. для Иерусалима), Ватикан и др.
К ним относился и Данциг, который по Версальскому мирному договору имел специальный международно-правовой статус "свободного государства" (с 1920 по 1939 г.). Здесь с точки зрения таможенных отношений сходная с рассмотренными выше ситуация: Польша также ведала внешними сношениями Данцига и он до Второй мировой войны образовывал с Польшей единую таможенную территорию. В 1945 г. Данциг вошел в состав возрожденной Польши (ныне это город и порт Гданьск).
Завершая разговор о субъектах международного таможенного права, можно констатировать, что практически все из обычно признаваемых в этом качестве субъектов международного права тем самым одновременно являются и субъектами международного таможенного права. Но точно так же, как в международном праве вообще, в той его части, которая именуется международным таможенным правом, есть субъекты первичные, основные, суверенные (государства), есть субъекты и несуверенные, производные или обладающие лишь некоторыми свойствами правосубъектности (все остальные).
Различие между субъектами можно видеть и в следующем: если рассматривать их как образования, способные создавать нормы международного таможенного права, то круг его субъектов ограничивается лишь двумя видами-государствами и международными межправительственными организациями. А вот субъектами конкретных международных таможенных правоотношений могут быть как общепризнанные и стандартные субъекты международного права, так и (в качестве сторон, лишь руководствующихся уже действующими нормами международного таможенного права) другие участники, в том числе неправительственные международные организации, юридические и физические лица, корпорации.
Теперь об объекте международного таможенного права. С общефилософской точки зрения объект — это то, что противостоит субъекту и является предметом воздействия с его стороны. Иными словами, под объектом понимается сфера приложения предметно-практической или познавательной Деятельности. В юридической же науке категория объекта Не связывается с самим субъектом, а понимается как его соотношение с правами и обязанностями субъекта в правоотношении, т.е. общественном отношении, урегулированном
нормами права.
Соответственно под объектом международного таможенного права понимается все то, на что направлено действие его норм. Так или иначе речь идет о влиянии, нормативном воздействии международного права, которое с помощью соответствующих его принципов и норм регулирует официальные (властного характера) отношения между государствами (и другими субъектами международного права) по представительству и защите их прав и защищаемых правом интересов в области таможенных вопросов.
При этом следует отметить, что чаще всего под объектом международного таможенного права понимаются межгосударственные отношения по всему кругу вопросов таможенного характера — и собственно таможенные (например, договорные отношения по поводу упрощения и гармонизации таможенных процедур, касающихся пропуска через таможенную границу физических лиц, грузов, транспортных средств и различного рода предметов и ценностей), и отношения, непосредственно с ними связанные — касающиеся, например, правового режима государственной (а значит и таможенной) территории и границы, или отношения между государствами в области предоставления дипломатических привилегий и иммунитетов, среди которых, как известно, предусмотрены также таможенные льготы и изъятия.
Иногда в литературе наряду с понятием объекта международного права как всего того, на что направлено действие его норм, указывается и то, что таким объектом выступают материальные и нематериальные блага, действия или воздержание от действий. Представляется, что здесь речь идет все-таки о двух аспектах рассматриваемого явления. Они, конечно, взаимосвязаны, но в первом случае ключевым словом в понятии объекта является "отношения", а во втором — "блага". Соответственно в первом случае речь идет об объекте международного (в данном случае таможенного) права, а во втором — о предмете международно-правового отношения, под которым понимается все то, по поводу чего стороны вступают в правоотношения.
Заметим, что данный вопрос по-разному освещается в литературе. Можно выделить по крайней мере два подхода к его разрешению: а) под объектом одни авторы понимают поведение участников правоотношений — в нашем случае государств; б) другие таким объектом считают, как было отмечено, материальные и нематериальные блага, интересы уполномоченных лиц (образований в международном праве).
Определяя объект ключевым словом "отношения", не следует в то же время забывать, что отношения между государствами — это не самоцель. Вступая в отношения, государства всегда к чему-то стремятся, рассчитывают извлечь блага для себя, удовлетворить таким способом свои потребности, защитить интересы государств или охраняемые ими интересы своих граждан — физических и юридических лиц.
И все же главное при этом именно отношения как акты сознательного, волевого характера, характеризующие поведение субъектов, на которые и воздействует право. Сами по себе права и обязанности, рассматриваемые как потенциально существующие, не воздействуют на поведение их носителей, субъектов. Только когда в процессе происходит "сцепление" этих прав и обязанностей с общественными отношениями, урегулированными нормами права, наступает "момент истины" в праве, каковым и является понятие его объекта. Как отмечает профессор И.И. Лукашук, "объекту принадлежит определяющая роль относительно природы, содержания и механизма действия международного права. В этом находит выражение общая закономерность соответствия управляющей системы системе управляемой. Международное право является элементом системы управления международными отношениями, которые выступают как система управляемая. Не общество создается правом, а общество создает право для обслуживания своих интересов" (курсив И.И. Лукашука).
В отличие же от объекта существует понятие предмета международного таможенного права. Здесь ключевые слова — 'то, по поводу чего" стороны вступают в международные таможенные правоотношения. Таким предметом регулирования в данной сфере международных отношений будут положение и деятельность соответствующих органов государств, например делегаций, формируемых из членов руководства национальных таможенных администраций для проведения переговоров и заключения договоров, касающихся различных сторон сотрудничества государств по таможенным вопросам. В ходе функционирования этих органов государства-контрагенты стремятся достичь для себя дипломатическим путем определенных благ, выгод как материального, так и нематериального (прежде всего политического) характера. Предметом международного (таможенного характера) правоотношения будут уже конкретные действия по поводу, предположим, сотрудничества и взаимопомощи в борьбе с таможенными правонарушениями. Предметом правоотношения в международном таможенном праве могут быть также ожидаемые блага материального характера — при заключении, например, торгово-экономического соглашения о предоставлении режима наибольшего благоприятствования, когда применяются льготные ставки таможенной пошлины при ввозе товаров на таможенную территорию договаривающихся сторон.
"субъект правоотношения" (вплоть до нередко встречающегося их отождествления), все же отличается от последнего, о чем будет сказано позже. Сначала о самом понятии и видах субъектов международного права вообще и международ ного таможенного права непосредственно.
Согласно теории права под субъектом права понимается любой участник правоотношения, т.е. лицо, являющееся носителем определенных прав и обязанностей и участвующее (могущее участвовать) в определенных общественных отношениях, урегулированных нормами права (т.е. в правоотношениях) именно в качестве носителя прав и обязанностей.
Это означает, что любой субъект права: а) имеет права; б) несет обязанности; в) отвечает за свои действия (или бездействие) в соответствии с установленными нормами права санкциями, т.е. принудительными мерами, предпринимаемыми при отказе добровольно и добросовестно выполнить свои обязательства перед заинтересованными сторонами. Способность реально обладать этими качествами и тем самым выступать в качестве субъектов права и называется правоспособностью, или правосубъектностью.
Исходя из этого международная правоспособность, или лучше сказать — международно-правовая субъектность, — это способность обладать правами и обязанностями (основными и производными) и осуществлять их в ходе международного общения. Кто, какие именно действующие в международном общении силы и организации считаются субъектами международного права — это определяется прежде всего самой практикой международной жизни, реальным участием в международных правоотношениях. Для некоторых образований, таких как народы и нации, борющиеся за создание собственно государственности, многое в признании за ними международной правосубъектности зависит от их легитимации со стороні ООН или иных авторитетных международных организации В свете разработанных этими организациями в конце 1991г. (в новых, не связанных с деколонизацией условиях возникновения государств) международных критериев государственности на признание в этом качестве тем более не могут претендовать различного рода действующие внутри суверенны государств сепаратистские и узконационалистически настроенные группировки, нередко присваивающие себе право вы ступать от имени данной нации или народа в целом.
Эти критерии сводятся к тому, что провозгласившее свою независимость государство должно выполнить все условия, одобренные на заседании министров иностранных дел стран Европейского сообщества в Брюсселе. Таких условий пять: а) соблюдение демократии; б) соблюдение прав человека; в) гарантии прав национальных меньшинств; г) признание существуюших границ; д) разрешение спорных вопросов мирным путем, с помощью переговоров. Как было заявлено, эти условия едины для всех, в том числе для республик бывшей Югославии и бывшего Союза ССР.
Обеспокоенность международного сообщества по этому поводу отчетливо звучит, например, в докладе Генерального секретаря ООН Совету Безопасности в 1992 г.: "Если каждая этническая, религиозная или языковая группа будет притязать на государственность, то не будет предела дроблению, а всеобщий мир, безопасность, экономическое благополучие станут еще более труднодостижимой целью".
По сути о том же шла речь на заседании рабочей группы ООН при рассмотрении проекта декларации о статусе коренных народов. Делегация Канады тогда заявила, что она "признает, что народы-аборигены имеют неотъемлемое право на самоопределение", хотя в заявлении есть оговорка: констатация такого права "не может быть использована для оправдания любого действия, которое привело бы к расчленению или нанесению ущерба территориальной целостности или политическому единству суверенных и независимых стран". Скрытый подтекст этого заявления объясняется беспокойством федеральных властей Канады, исходящим от угрозы сепаратизма в Квебеке, и не связан с заботой о правах аборигенов. Интересно, что против отделения Квебека от Канады выступили на референдуме индейцы-крики, проживающие на полуострове Лабрадор. Совет криков Северного Квебека получил статус неправительственной организации при ООН.
Вернемся, однако, к начатому выше разговору о различиях между понятиями "субъект права" и "субъект правоотшения" применительно к праву международному. Пері шире по содержанию, нежели второе, поскольку оно предполагает наделение данного образования такими качествам которые обеспечивают ему и реальное участие и потенциальную возможность участия в любых правоотношениях. В это смысле субъект права является абстрактным, собирательным понятием, тогда как субъект правоотношения — это всегда реальный участник конкретного правоотношения. Можно сказать и так, что субъект права всегда может быть участником правоотношения, его субъектом, но не наоборот.
Дело в том, что в международном праве есть субъекты первого, высшего порядка, участвующие в международных правоотношениях не только в качестве руководствующихся уже принятыми нормами международного права, но способные быть и творцами этих норм, т.е. ими самими согласованных и принятых. По сути дела, таковыми являются лишь государства и международные межправительственные организации. Остальные — это субъекты права второго порядка, непосредственно в международном нормотворчестве не участвующие. Они могут быть субъектами конкретных международных правоотношений только в качестве сторон, руководствующихся уже действующими' нормами. Среди таких участников могут быть и неправительственные международные организации, юридические и физические лица, корпорации и др.
В доктрине и практике международного права нет однозначного ответа на вопрос о том, владеют ли полу суверенные или вообще не имеющие суверенитета государства правом на участие на международных правоотношениях, в том числе во внешних сношениях, в межгосударственных таможенных делах и д.р.
Что касается права на международное представительство, т.е. на прием и назначение дипломатических представителей и консулов, на заключение международных договоров, то заслуживает внимания, например, мнение Э. Сатоу, автора известной в дипломатическом мире монографии: "Обдают ли Правом посольства полусуверенные государства — это решается в зависимости от той или иной формы связи между таким государством и державой-сюзереном, а иногда специальным договором. Право посылать дипломатических представителей, не равнозначно праву заключать договоры. Например, Египет, пока он находился под сюзеренитетом Турции, пользовался правом заключать с иностранными государствами торговые договоры, но не имел права содержать постоянные миссии".
Соглашаясь с Э. Сатоу в целом, необходимо все же отметить некоторую искусственность в противопоставлении им права посылать дипломатических представителей праву заключать договоры. Вместе взятые, они и создают то, что именуется правом на участие в международном общении.
Украина, кстати, пользовалась одновременно и тем, и другим правом в тот период ее истории, когда она была в вассальной зависимости сначала от Литвы и Польши (с конца XIV до середины XVII в.), а затем и от России - по условиям договора 1654 г. — вплоть до последней четверти XVIII в., когда она под наименованием Малороссии была включена в состав Российской империи и прекратила свое существование как отдельный государственный организм. Современные оценки природы отношений между Украиной и Россией по условиям акта 1654 г. значительно разнятся в отечественной и зарубежной литературе. Проиллюстрируем это лишь двумя примерами. И.П. Сафронова и Л.А. Зайцев, И например, утверждают однозначно: "Отже, за договором 1654 р. Україна увійшла у підданство до Росії як васальна держава"22. В то же время профессор российской и восточноевропейской истории Свободного университета в Берлине Ханс Иоахим Торк в статье, вошедшей в изданную в 1992 г. в Канаде коллективную монографию, пишет, что относительно Переяславского соглашения 1654 г. существует по крайней мере 7 различных трактовок — временный союз; личная уния; реальная уния; вассалитет; протекторат; автономия; объединение с Русским государством. Собственная же позиция немецкого исследователя по этому поводу заключается в том, что отношения того времени между двумя государствами сводились к формуле "взаимной сдержанности": ни желание иметь "братский союз" со стороны Украины, ни стремление к "империализму" со стороны России не были господствующими тенденциями в их отношениях в XVII в.23 В данном случае важно подчеркнуть, что Украина именно того времени наряду с поддержанием дипломатических и договорных связей с иностранными государствами (особенно в первые годы гетманства Богдана Хмельницкого) выступала как субъект международного права, хотя и не суверенный, но имевший в течение 100 лет (до 1754 г.) свою таможенную систему.
Как писал Д.И. Дорошенко, автор ряда работ по истории Украины, сохранился универсал Б. Хмельницкого 1654 года, "... в якому доручається організувати митну справу на границях України (турецькій і московській) Остапові Астаматієві, пізнішому дипломатові Дорошенка, й установлюються такси митних оплат, так званої "індукти", з привозного краму ... митні побори на границях і доходи з оренди гарячих напоїв приносили українському державному скарбові 100 000 червоних золотих річно... Поборці державних прибутків називалися індукторами, або екзакторами. Їм здавалося від уряду побирання митних та горілчаних поборів"2". В данном случае важно отметить не столько само наличие в Украине того времени собственной таможенной службы сколько стоящее за этим состояние межгосударственных отношений между нею и сопредельными государствами, особенно Россией. Помимо Д.И. Дорошенко наиболее отчетливо об этом говорит в своей работе другой представитель украинской послереволюционной эмиграции — проф. А.И. Яковлев' "...Не зважаючи на наступні порушення Москвою умов договору 1654 р. та обмеження прав України, московський уряд усе ж таки трактував Украшу як окрему державу... Що року 1654 не сталося приєднання України до Московської держави та що Україна як була, так і залишилася окремою державою, про це свідчать іще факти зносин Москви з Україною через взаємне висилання посольств і послів та через Московський Посольський приказ, пізніше через Колегію закордонних справ, отже шляхом міждержавних відносин, при помочі якого Москва зносилася з іншими чужоземними державами. Про це також свідчать і такі факти: перше, протягом ста років після договору 1654 р. Україна існувала і трактувалася як незалежна від Москви автономна державно-господарська одиниця з окремими від Москви господарською системою і політикою, самостійними торговельними шляхами, закордонними ринками збуту й привозу; друге, між Україною та Москвою існував державний кордон, прикордонні митниці (до 1754 p.), збиралося мито з московських купців нарівні з чужоземними, а з другого боку, заборонялося українським купцям вільно торгувати в московській державі"25.
Таким образом, будучи с середины XVII до середины XVIII в. субъектом международного права, Украина одновременно была, как сказали бы мы сейчас, и субъектом международного таможенного (тогда еще не сформировавшегося) права, и перестала быть в этом качестве лишь с 1754 г. В цитированной выше работе А.И. Яковлева читаем: "15 липня 1754 р. несподівано для гетьмана (Кирила Розумовського. — К.С.)
російський Сенат скасував кордон між Україною і Московською державою, зачинив прикордонні митниці та заразом щ скасував і митні доходи (індукту та евекту), розтягнувши на Україну загальноросійську митну систему. Цими розпорядженнями було знищено один із важливіших правних елементів державної автономії України — самостійну митну систему на окремій від Росії державній території".
Таким образом, основной смысл приведенных выше положений сводится к тому, что и не будучи суверенным независимым государством, Украина в рассмотренный период все же была субъектом международного таможенного права. Несколько иное положение имеют такие не суверенные образования, которые, не являясь субъектами международного права, могут в определенных случаях быть субъектами международных правоотношений, в том числе и таможенных. Так, во времена колониализма державы-метрополии часто добивались включения в многосторонние договоры по различным вопросам положений о распространении действия этих договоров на территории, за международные отношения которых они несут ответственность. В результате несамоуправляющиеся территории могли "подключаться" к таможенным территориям стран-метрополий и составлять вместе с ними единое таможенное пространство. Отдельные такого рода примеры наблюдаются и в настоящее время. Это Франция и ее заморские департаменты: Гваделупа, Мартиника, Гвиана и Реюньон; Португалия с ее Азорскими островами и Мадерой; Великобритания с ее Англо-Нормандскими островами и островом Мэн, и некоторые другие.
Впрочем, приведенное выше положение о разграничении понятий "субъекты права" и "субъекты правоотношений", встречающееся в теории права, достаточно условно. Иногда "субъекты правоотношений", как мы видели на примере Украины, даже не будучи еще независимыми государствами, выступают как субъекты международного права. Кроме того, из участников международных правоотношений (субъектов, так сказать, второго, переходного к первому, порядка), они со временем постепенно переходят в разряд государств полностью суверенных, независимых. Пример тому — еще одна морская территория Франции — Новая Каледония, с копой в мае 1998 г. французский премьер-министр подписал договор предусматривающий полную независимость страны после референдума, провести который предполагается в 20-летний переходный период.
В международном таможенном праве на основе разработанных под эгидой ЮНКТАД принципов существует система обобщенных тарифных преференций, призванная содействовать экономическому развитию большинства стран мира (среди них и 12 новых независимых государств из числа бывших союзных республик в составе СССР). Эта система охватывает как независимые государства, так и зависимые и управляемые территории (их на 1 января 1995 г. насчитывалось 25), за внешние сношения которых полностью или частично ответственны государства — члены Европейского Союза, а также некоторые другие государства (США, Австралия, Новая Зеландия).
Подобные несамоуправляющиеся территории участвуют в международных таможенных отношениях не только как бенефициарии (получатели таможенных преференций), но и в качестве членов некоторых региональных экономических организаций — наряду с их независимыми суверенными государствами-членами. Так, в Организации восточно-карибских государств, договор о создании которой был подписан 18 июня 1981 г., в числе семи ее членов шесть ныне уже независимых государств (Антигуа и Барбуда, Доминика, Гренада, Сент-Кристофер и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины; все они также и члены ООН), а седьмой — Монсеррат — пока еще зависимая территория, за внешние сношения которой ответственна Великобритания, равно как и за Британские Виргинские Острова. Однако последние являются только ассоциированным членом названной организации. Интересно отметить, что еще в 1966 г. Наветренные и Подветренные Острова объединились в административно-правовом плане в организацию, получившую наименование Совет министров Ассоциации государств Вест-Индии (WISA), хотя расположенные в то время на них перечисленные выше государства были еще в той или иной форме колониальными владениями Великобритании, а Монсеррат и остался таковым. В июне 1968 г. наряду с WISA была создана субрегиональная организация Восточно-Карибский Общий Рынок. Щ Слияние WISA и Восточно-Карибского Общего Рынка в 1981 г. и привело к появлению Организации Восточно-Карибских Государств (OECS).
Таким образом, пример с Монсерратом лишний раз свидетельствует о том, что и не достигшие еще независимости страны и территории могут являться членами (причем полноправными) международных организаций, в данном случае OECS, а вместе с тем и быть субъектом складывающихся в ее рамках межгосударственных таможенных отношений.
Характеризуются эти отношения тем, в частности, что в результате ликвидации с 1 января 1988 г. всех торговых барьеров внутри OECS, включая импортные пошлины, объем торговли стран-участниц возрос с 8,5 млн. дол. в 1980 г. до 35,9 млн дол. в 1992 г.28
В целом можно считать практику членства несуверенных пока еще государств в международных организациях достаточно устойчивой. Еще во времена Лиги Наций ее членами были британские доминионы: Канада, Новая Зеландия, Австралийский союз, Южно-Африканский союз, Индия. Все они стали также первоначальными членами ООН.
К ним относился и Данциг, который по Версальскому мирному договору имел специальный международно-правовой статус "свободного государства" (с 1920 по 1939 г.). Здесь с точки зрения таможенных отношений сходная с рассмотренными выше ситуация: Польша также ведала внешними сношениями Данцига и он до Второй мировой войны образовывал с Польшей единую таможенную территорию. В 1945 г. Данциг вошел в состав возрожденной Польши (ныне это город и порт Гданьск).
Завершая разговор о субъектах международного таможенного права, можно констатировать, что практически все из обычно признаваемых в этом качестве субъектов международного права тем самым одновременно являются и субъектами международного таможенного права. Но точно так же, как в международном праве вообще, в той его части, которая именуется международным таможенным правом, есть субъекты первичные, основные, суверенные (государства), есть субъекты и несуверенные, производные или обладающие лишь некоторыми свойствами правосубъектности (все остальные).
Различие между субъектами можно видеть и в следующем: если рассматривать их как образования, способные создавать нормы международного таможенного права, то круг его субъектов ограничивается лишь двумя видами-государствами и международными межправительственными организациями. А вот субъектами конкретных международных таможенных правоотношений могут быть как общепризнанные и стандартные субъекты международного права, так и (в качестве сторон, лишь руководствующихся уже действующими нормами международного таможенного права) другие участники, в том числе неправительственные международные организации, юридические и физические лица, корпорации.
Теперь об объекте международного таможенного права. С общефилософской точки зрения объект — это то, что противостоит субъекту и является предметом воздействия с его стороны. Иными словами, под объектом понимается сфера приложения предметно-практической или познавательной Деятельности. В юридической же науке категория объекта Не связывается с самим субъектом, а понимается как его соотношение с правами и обязанностями субъекта в правоотношении, т.е. общественном отношении, урегулированном
нормами права.
Соответственно под объектом международного таможенного права понимается все то, на что направлено действие его норм. Так или иначе речь идет о влиянии, нормативном воздействии международного права, которое с помощью соответствующих его принципов и норм регулирует официальные (властного характера) отношения между государствами (и другими субъектами международного права) по представительству и защите их прав и защищаемых правом интересов в области таможенных вопросов.
При этом следует отметить, что чаще всего под объектом международного таможенного права понимаются межгосударственные отношения по всему кругу вопросов таможенного характера — и собственно таможенные (например, договорные отношения по поводу упрощения и гармонизации таможенных процедур, касающихся пропуска через таможенную границу физических лиц, грузов, транспортных средств и различного рода предметов и ценностей), и отношения, непосредственно с ними связанные — касающиеся, например, правового режима государственной (а значит и таможенной) территории и границы, или отношения между государствами в области предоставления дипломатических привилегий и иммунитетов, среди которых, как известно, предусмотрены также таможенные льготы и изъятия.
Иногда в литературе наряду с понятием объекта международного права как всего того, на что направлено действие его норм, указывается и то, что таким объектом выступают материальные и нематериальные блага, действия или воздержание от действий. Представляется, что здесь речь идет все-таки о двух аспектах рассматриваемого явления. Они, конечно, взаимосвязаны, но в первом случае ключевым словом в понятии объекта является "отношения", а во втором — "блага". Соответственно в первом случае речь идет об объекте международного (в данном случае таможенного) права, а во втором — о предмете международно-правового отношения, под которым понимается все то, по поводу чего стороны вступают в правоотношения.
Заметим, что данный вопрос по-разному освещается в литературе. Можно выделить по крайней мере два подхода к его разрешению: а) под объектом одни авторы понимают поведение участников правоотношений — в нашем случае государств; б) другие таким объектом считают, как было отмечено, материальные и нематериальные блага, интересы уполномоченных лиц (образований в международном праве).
Определяя объект ключевым словом "отношения", не следует в то же время забывать, что отношения между государствами — это не самоцель. Вступая в отношения, государства всегда к чему-то стремятся, рассчитывают извлечь блага для себя, удовлетворить таким способом свои потребности, защитить интересы государств или охраняемые ими интересы своих граждан — физических и юридических лиц.
И все же главное при этом именно отношения как акты сознательного, волевого характера, характеризующие поведение субъектов, на которые и воздействует право. Сами по себе права и обязанности, рассматриваемые как потенциально существующие, не воздействуют на поведение их носителей, субъектов. Только когда в процессе происходит "сцепление" этих прав и обязанностей с общественными отношениями, урегулированными нормами права, наступает "момент истины" в праве, каковым и является понятие его объекта. Как отмечает профессор И.И. Лукашук, "объекту принадлежит определяющая роль относительно природы, содержания и механизма действия международного права. В этом находит выражение общая закономерность соответствия управляющей системы системе управляемой. Международное право является элементом системы управления международными отношениями, которые выступают как система управляемая. Не общество создается правом, а общество создает право для обслуживания своих интересов" (курсив И.И. Лукашука).
В отличие же от объекта существует понятие предмета международного таможенного права. Здесь ключевые слова — 'то, по поводу чего" стороны вступают в международные таможенные правоотношения. Таким предметом регулирования в данной сфере международных отношений будут положение и деятельность соответствующих органов государств, например делегаций, формируемых из членов руководства национальных таможенных администраций для проведения переговоров и заключения договоров, касающихся различных сторон сотрудничества государств по таможенным вопросам. В ходе функционирования этих органов государства-контрагенты стремятся достичь для себя дипломатическим путем определенных благ, выгод как материального, так и нематериального (прежде всего политического) характера. Предметом международного (таможенного характера) правоотношения будут уже конкретные действия по поводу, предположим, сотрудничества и взаимопомощи в борьбе с таможенными правонарушениями. Предметом правоотношения в международном таможенном праве могут быть также ожидаемые блага материального характера — при заключении, например, торгово-экономического соглашения о предоставлении режима наибольшего благоприятствования, когда применяются льготные ставки таможенной пошлины при ввозе товаров на таможенную территорию договаривающихся сторон.
