Кейнс Загальна теорія зайнятості, проценту і грошей
ГЛАВА 9 Склонность к потреблению: II - субъективные факторы
I
Нам остается рассмотреть другую группу факторов, влияющих на величину
потребления при данном уровне дохода; мы имеем в виду те субъективные и
социальные мотивы, которые определяют размеры расходов при данном совокупном
доходе (выраженном в единицах заработной платы) и при данных воздействующих
на склонность к потреблению объективных факторах, которые мы уже рассмотрели
выше. Поскольку, однако, анализ субъективных факторов не связан с
рассмотрением каких-либо существенно новых вопросов, достаточно лишь
перечислить наиболее важные моменты, не останавливаясь на этом более
подробно.
Существует, вообще говоря, восемь основных стимулов или целей, которые
носят субъективный характер; все они побуждают людей воздерживаться от
расходования получаемого ими дохода. Речь идет о стремлениях:
1. Образовать резерв на случай непредвиденных обстоятельств.
2. Обеспечить сбережения, поскольку уже теперь можно предусмотреть, что
предстоящее отношение между доходами отдельного человека или семьи и его
(их) нуждами будет отличаться от отношения, которое сложилось в настоящее
время; в качестве примера можно сослаться на накопление сбережений в связи с
необходимостью позаботиться о старости, предоставить членам семьи
возможность получить образование или содержать иждивенцев.
3. Обеспечить себе доход в форме процента, а также воспользоваться
увеличением ценности имущества, поскольку большему реальному потреблению в
будущем отдают предпочтение по сравнению с меньшим немедленным потреблением.
4. Иметь возможность постепенно увеличивать свои будущие расходы, так как
это соответствует широко распространенному подсознательному желанию видеть в
будущем постепенное повышение, а не понижение своего жизненного уровня (даже
в том случае, когда сама способность пользоваться жизненными благами может
убывать).
5. Наслаждаться чувством независимости и возможностью самостоятельных
решений (даже не имея ясного представления или определенных намерений
относительно тех или иных конкретных будущих действий).
6. Обеспечить себе masse de manoeuvre*, позволяющий осуществлять
спекулятивные или коммерческие операции.
7. Оставить наследникам состояние.
8. Просто удовлетворить чувство скупости как таковое, иначе говоря,
реализовать ни на чем не основанное, но стойкое предубеждение против самого
акта расходования денег.
Эти восемь стимулов могут быть названы Осторожностью,
Предусмотрительностью, Расчетливостью, Стремлением к лучшему,
Независимостью, Предприимчивостью, Гордостью и Скупостью. Можно составить
аналогичный список соответствующих стимулов к потреблению, а именно:
Желание- пользоваться жизнью, Недальновидность, Щедрость, Нерасчетливость,
Тщеславие, Мотовство.
Помимо сбережений, накапливаемых отдельными лицами, значительная часть
доходов, составляющая, вероятно, от 1/3 до 2/3 всего накопления в
современных промышленно развитых странах, таких, как Великобритания или
Соединенные Штаты, сберегается центральными правительствами и местными
органами власти, коммерческими корпорациями и прочими учреждениями и
организациями по мотивам, во многом сходным, но все же не тождественным с
теми, которыми руководствуются отдельные лица. Здесь действуют четыре
главных мотива:
1. Предприимчивость, иначе говоря, желание обеспечить ресурсы для
осуществления дальнейших капиталовложений, не прибегая при этом к долгам или
к помощи рынка капиталов.
2. Стремление к лучшему - желание обеспечить себя ликвидными ресурсами на
случай непредвиденных обстоятельств, трудностей и депрессий.
3. Стремление к ликвидности - желание обеспечить постепенное возрастание
доходов, что, кстати сказать, страхует высших должностных лиц от критики,
так как возрастание доходов в результате накопления редко отличают от
увеличения прибыли в результате лучшего ведения дел.
4. "Финансовое благоразумие" и стремление к "респектабельности" фирмы.
Эти мотивы приводят к накоплению резерва финансовых отчислений в размерах,
превышающих издержки использования и добавочные издержки; в результате этого
имеющиеся долги погашаются и ценность капитального имущества списывается не
с запозданием, а "раньше срока", до того как фирма столкнется с физическим
или моральным износом указанного имущества. Интенсивность, с которой
реализуется этот мотив, зависит главным образом от размеров используемого
капитального оборудования, от характера оборудования и темпов технического
прогресса.
Этим стимулам, которые сдерживают расходование части доходов на
потребление, в некоторых случаях противостоят иные мотивы - мотивы, которые
влекут за собой превышение потребления над доходом. Некоторые из названных
выше индивидуальных стимулов к сбережению по самой своей природе
предполагают отрицательное
сбережение в следующий период. Это относится, например, к сбережениям,
накапливаемым в целях содержания семьи или для обеспечения старости. Помощь
безработным, которая осуществляется за счет средств, получаемых от
размещения займов, лучше всего считать отрицательными сбережениями.
Сила всех этих мотивов будет резко меняться в зависимости от характера
существующих инструментов и экономической структуры рассматриваемого нами
общества, в зависимости от привычек, создаваемых расовыми особенностями,
уровнем образования условностями, религией, существующими представлениями о
морали, в зависимости от преобладающих в настоящее время надежд и прошлого
опыта, от масштабов наличных производственных мощностей и их технического
уровня, от господствующих форм распределения богатства и установившегося
уровня жизни. В настоящей книге мы не будем, однако, рассматривать (кроме
отдельных отступлений) результаты далеко идущих социальных изменений или
постепенное влияние векового прогресса. Мы будем полагать заранее заданным,
так сказать, основной "фон" субъективных стимулов к сбережению и
соответственно к потреблению. Поскольку распределение богатства определяется
более или менее постоянной социальной структурой общества, оно тоже должно
рассматриваться как фактор, подверженный лишь медленному изменению в течение
длительного периода,- фактор, который при рассмотрении данной проблемы мы
можем считать заранее заданным.
II
Поскольку, таким образом, основной "фон" субъективных и социальных
стимулов меняется сравнительно медленно, а влияние изменений нормы процента
и других объективных факторов на протяжении коротких промежутков времени
имеет обычно лишь второстепенное значение, из всего сказанного мы можем
заключить, что кратковременные изменения в потреблении зависят главным
образом от того, с какой быстротой осуществляется переход к новому уровню
текущего дохода (измеряемого в единицах заработной платы), а не от изменений
в склонности к потреблению при данном уровне дохода.
Мы должны, однако, предостеречь здесь от возможной ошибки. Из сказанного
выше действительно следует, что влияние умеренных изменений нормы процента
на склонность к потреблению обычно невелико. Но это не означает, что
изменения нормы процента оказывают лишь небольшое влияние на фактические
размеры сбережения и потребления. Совсем наоборот. Влияние изменений нормы
процента на фактически сберегаемые суммы чрезвычайно важно; но все дело в
том, что такое воздействие обычно осуществляется в направлении,
противоположном тому, какое обычно имеют в виду. Ведь если даже соблазн
более крупных будущих доходов, которые обеспечивают переход к более высокой
норме процента, привел бы к уменьшению склонности к потреблению, то и в этом
случае можно было бы с уверенностью утверждать, что рост процента приводит к
сокращению действительно сберегаемой суммы денег. Дело в том, что общая
сумма сбережений определяется размерами совокупных инвестиций; рост нормы
процента (если только он не компенсируется соответствующим смещением кривой
спроса на инвестиции) повлечет за собой падение инвестиций; поэтому
повышение нормы процента должно привести к уменьшению доходов до уровня, при
котором сбережения сократятся в той же мере, что и инвестиции. Поскольку
доходы снизятся на большую абсолютную величину, чем инвестиции, то
действительно оказывается верным положение, согласно которому с ростом нормы
процента размеры потребления уменьшаются. Но это не означает, что тем самым
создаются более широкие возможности для сбережений. Напротив, в этом случае
сокращаются как сбережения, так и расходы на потребление.
Таким образом, если бы даже рост нормы процента побуждал общество
сберегать сравнительно большую часть данного дохода, мы можем быть
совершенно уверены в том, что рост нормы процента (предполагая, что не
происходит благоприятных смещений кривой спроса на инвестиции) повлечет за
собой сокращение фактических размеров совокупных сбережений. С помощью
аналогичных рассуждений мы можем даже определить, насколько именно при
прочих равных условиях рост нормы процента понизит доход. Доходы должны
будут упасть как раз настолько, чтобы при заданной , склонности к
потреблению сбережения снизились на ту же самую сумму, на которую при
существующей предельной эффективности капитала уменьшатся инвестиции в
результате повышения нормы процента (тот же эффект может быть достигнут в
результате соответствующего перераспределения доходов). В следующей главе мы
займемся более подробным исследованием этой стороны дела.
Рост нормы процента мог бы побудить нас сберегать больше, если бы наши
доходы оставались неизменными. Но раз более высокая норма процента оказывает
неблагоприятное воздействие на инвестиции, то наши доходы не останутся и не
могут остаться неизменными. Они неизбежно будут падать до тех пор, пока
сокращающиеся возможности сбережения не уравновесят в достаточной степени
стимулы к сбережению, создаваемые более высокой нормой процента. Чем больше
мы добродетельны, чем больше намеренно руководствуемся чувством
бережливости, чем упрямее придерживаемся ортодоксальных правил в сфере
национальных финансов, а также в наших личных финансовых операциях, тем
больше должны падать наши доходы, когда рост процента увеличивает разрыв
между нормой процента и предельной эффективностью капитала. Упрямство может
повести только к наказанию, а не к вознаграждению. Таков неизбежный
результат.
Таким образом, в конечном счете фактические размеры совокупных сбережений
и потребительских расходов не зависят от Осторожности, Предусмотрительности,
Расчетливости, Стремления к лучшему, Независимости, Предприимчивости,
Гордости или Скупости. Ни добродетель, ни порок не играют здесь никакой
роли. Все зависит от того, насколько благоприятна для инвестиций норма
процента (сравниваемая с предельной эффективностью капитала) (56) . Но в
таком утверждении все же содержится, пожалуй, некоторое преувеличение. Если
бы норма процента регулировалась таким образом, чтобы постоянно поддерживать
полную занятость, тогда добродетель могла бы быть восстановлена в правах;
темпы накопления капитала тогда действительно зависели бы от того, насколько
ослаблена склонность к потреблению. Таким образом, дань, которую
представители классической экономической теории отдают добродетели,
опять-таки вытекает из их молчаливого допущения, будто норма процента всегда
именно так и регулируется.
Нам остается рассмотреть другую группу факторов, влияющих на величину
потребления при данном уровне дохода; мы имеем в виду те субъективные и
социальные мотивы, которые определяют размеры расходов при данном совокупном
доходе (выраженном в единицах заработной платы) и при данных воздействующих
на склонность к потреблению объективных факторах, которые мы уже рассмотрели
выше. Поскольку, однако, анализ субъективных факторов не связан с
рассмотрением каких-либо существенно новых вопросов, достаточно лишь
перечислить наиболее важные моменты, не останавливаясь на этом более
подробно.
носят субъективный характер; все они побуждают людей воздерживаться от
расходования получаемого ими дохода. Речь идет о стремлениях:
1. Образовать резерв на случай непредвиденных обстоятельств.
2. Обеспечить сбережения, поскольку уже теперь можно предусмотреть, что
предстоящее отношение между доходами отдельного человека или семьи и его
(их) нуждами будет отличаться от отношения, которое сложилось в настоящее
время; в качестве примера можно сослаться на накопление сбережений в связи с
необходимостью позаботиться о старости, предоставить членам семьи
возможность получить образование или содержать иждивенцев.
3. Обеспечить себе доход в форме процента, а также воспользоваться
увеличением ценности имущества, поскольку большему реальному потреблению в
будущем отдают предпочтение по сравнению с меньшим немедленным потреблением.
4. Иметь возможность постепенно увеличивать свои будущие расходы, так как
будущем постепенное повышение, а не понижение своего жизненного уровня (даже
в том случае, когда сама способность пользоваться жизненными благами может
убывать).
5. Наслаждаться чувством независимости и возможностью самостоятельных
решений (даже не имея ясного представления или определенных намерений
относительно тех или иных конкретных будущих действий).
6. Обеспечить себе masse de manoeuvre*, позволяющий осуществлять
спекулятивные или коммерческие операции.
7. Оставить наследникам состояние.
8. Просто удовлетворить чувство скупости как таковое, иначе говоря,
реализовать ни на чем не основанное, но стойкое предубеждение против самого
акта расходования денег.
Эти восемь стимулов могут быть названы Осторожностью,
Предусмотрительностью, Расчетливостью, Стремлением к лучшему,
Независимостью, Предприимчивостью, Гордостью и Скупостью. Можно составить
аналогичный список соответствующих стимулов к потреблению, а именно:
Желание- пользоваться жизнью, Недальновидность, Щедрость, Нерасчетливость,
Тщеславие, Мотовство.
Помимо сбережений, накапливаемых отдельными лицами, значительная часть
современных промышленно развитых странах, таких, как Великобритания или
Соединенные Штаты, сберегается центральными правительствами и местными
органами власти, коммерческими корпорациями и прочими учреждениями и
организациями по мотивам, во многом сходным, но все же не тождественным с
теми, которыми руководствуются отдельные лица. Здесь действуют четыре
главных мотива:
1. Предприимчивость, иначе говоря, желание обеспечить ресурсы для
осуществления дальнейших капиталовложений, не прибегая при этом к долгам или
к помощи рынка капиталов.
2. Стремление к лучшему - желание обеспечить себя ликвидными ресурсами на
случай непредвиденных обстоятельств, трудностей и депрессий.
3. Стремление к ликвидности - желание обеспечить постепенное возрастание
доходов, что, кстати сказать, страхует высших должностных лиц от критики,
так как возрастание доходов в результате накопления редко отличают от
увеличения прибыли в результате лучшего ведения дел.
4. "Финансовое благоразумие" и стремление к "респектабельности" фирмы.
Эти мотивы приводят к накоплению резерва финансовых отчислений в размерах,
превышающих издержки использования и добавочные издержки; в результате этого
имеющиеся долги погашаются и ценность капитального имущества списывается не
с запозданием, а "раньше срока", до того как фирма столкнется с физическим
или моральным износом указанного имущества. Интенсивность, с которой
реализуется этот мотив, зависит главным образом от размеров используемого
капитального оборудования, от характера оборудования и темпов технического
прогресса.
Этим стимулам, которые сдерживают расходование части доходов на
потребление, в некоторых случаях противостоят иные мотивы - мотивы, которые
влекут за собой превышение потребления над доходом. Некоторые из названных
выше индивидуальных стимулов к сбережению по самой своей природе
предполагают отрицательное
сбережение в следующий период. Это относится, например, к сбережениям,
накапливаемым в целях содержания семьи или для обеспечения старости. Помощь
безработным, которая осуществляется за счет средств, получаемых от
размещения займов, лучше всего считать отрицательными сбережениями.
Сила всех этих мотивов будет резко меняться в зависимости от характера
существующих инструментов и экономической структуры рассматриваемого нами
общества, в зависимости от привычек, создаваемых расовыми особенностями,
уровнем образования условностями, религией, существующими представлениями о
морали, в зависимости от преобладающих в настоящее время надежд и прошлого
опыта, от масштабов наличных производственных мощностей и их технического
уровня, от господствующих форм распределения богатства и установившегося
уровня жизни. В настоящей книге мы не будем, однако, рассматривать (кроме
отдельных отступлений) результаты далеко идущих социальных изменений или
постепенное влияние векового прогресса. Мы будем полагать заранее заданным,
так сказать, основной "фон" субъективных стимулов к сбережению и
соответственно к потреблению. Поскольку распределение богатства определяется
более или менее постоянной социальной структурой общества, оно тоже должно
рассматриваться как фактор, подверженный лишь медленному изменению в течение
длительного периода,- фактор, который при рассмотрении данной проблемы мы
можем считать заранее заданным.
II
Поскольку, таким образом, основной "фон" субъективных и социальных
стимулов меняется сравнительно медленно, а влияние изменений нормы процента
и других объективных факторов на протяжении коротких промежутков времени
имеет обычно лишь второстепенное значение, из всего сказанного мы можем
заключить, что кратковременные изменения в потреблении зависят главным
образом от того, с какой быстротой осуществляется переход к новому уровню
текущего дохода (измеряемого в единицах заработной платы), а не от изменений
в склонности к потреблению при данном уровне дохода.
Мы должны, однако, предостеречь здесь от возможной ошибки. Из сказанного
выше действительно следует, что влияние умеренных изменений нормы процента
на склонность к потреблению обычно невелико. Но это не означает, что
изменения нормы процента оказывают лишь небольшое влияние на фактические
размеры сбережения и потребления. Совсем наоборот. Влияние изменений нормы
процента на фактически сберегаемые суммы чрезвычайно важно; но все дело в
том, что такое воздействие обычно осуществляется в направлении,
противоположном тому, какое обычно имеют в виду. Ведь если даже соблазн
более крупных будущих доходов, которые обеспечивают переход к более высокой
норме процента, привел бы к уменьшению склонности к потреблению, то и в этом
случае можно было бы с уверенностью утверждать, что рост процента приводит к
сокращению действительно сберегаемой суммы денег. Дело в том, что общая
сумма сбережений определяется размерами совокупных инвестиций; рост нормы
процента (если только он не компенсируется соответствующим смещением кривой
спроса на инвестиции) повлечет за собой падение инвестиций; поэтому
повышение нормы процента должно привести к уменьшению доходов до уровня, при
котором сбережения сократятся в той же мере, что и инвестиции. Поскольку
доходы снизятся на большую абсолютную величину, чем инвестиции, то
действительно оказывается верным положение, согласно которому с ростом нормы
процента размеры потребления уменьшаются. Но это не означает, что тем самым
создаются более широкие возможности для сбережений. Напротив, в этом случае
сокращаются как сбережения, так и расходы на потребление.
Таким образом, если бы даже рост нормы процента побуждал общество
сберегать сравнительно большую часть данного дохода, мы можем быть
совершенно уверены в том, что рост нормы процента (предполагая, что не
происходит благоприятных смещений кривой спроса на инвестиции) повлечет за
собой сокращение фактических размеров совокупных сбережений. С помощью
аналогичных рассуждений мы можем даже определить, насколько именно при
прочих равных условиях рост нормы процента понизит доход. Доходы должны
будут упасть как раз настолько, чтобы при заданной , склонности к
потреблению сбережения снизились на ту же самую сумму, на которую при
существующей предельной эффективности капитала уменьшатся инвестиции в
результате повышения нормы процента (тот же эффект может быть достигнут в
результате соответствующего перераспределения доходов). В следующей главе мы
займемся более подробным исследованием этой стороны дела.
Рост нормы процента мог бы побудить нас сберегать больше, если бы наши
доходы оставались неизменными. Но раз более высокая норма процента оказывает
неблагоприятное воздействие на инвестиции, то наши доходы не останутся и не
могут остаться неизменными. Они неизбежно будут падать до тех пор, пока
сокращающиеся возможности сбережения не уравновесят в достаточной степени
стимулы к сбережению, создаваемые более высокой нормой процента. Чем больше
мы добродетельны, чем больше намеренно руководствуемся чувством
бережливости, чем упрямее придерживаемся ортодоксальных правил в сфере
национальных финансов, а также в наших личных финансовых операциях, тем
больше должны падать наши доходы, когда рост процента увеличивает разрыв
между нормой процента и предельной эффективностью капитала. Упрямство может
повести только к наказанию, а не к вознаграждению. Таков неизбежный
результат.
Таким образом, в конечном счете фактические размеры совокупных сбережений
и потребительских расходов не зависят от Осторожности, Предусмотрительности,
Расчетливости, Стремления к лучшему, Независимости, Предприимчивости,
Гордости или Скупости. Ни добродетель, ни порок не играют здесь никакой
роли. Все зависит от того, насколько благоприятна для инвестиций норма
процента (сравниваемая с предельной эффективностью капитала) (56) . Но в
таком утверждении все же содержится, пожалуй, некоторое преувеличение. Если
бы норма процента регулировалась таким образом, чтобы постоянно поддерживать
полную занятость, тогда добродетель могла бы быть восстановлена в правах;
темпы накопления капитала тогда действительно зависели бы от того, насколько
ослаблена склонность к потреблению. Таким образом, дань, которую
представители классической экономической теории отдают добродетели,
опять-таки вытекает из их молчаливого допущения, будто норма процента всегда
именно так и регулируется.
