Кейнс Загальна теорія зайнятості, проценту і грошей

Теперь мы можем вернуться к нашей основной теме, от которой мы

отклонились в конце первой книги, для того чтобы рассмотреть некоторые общие

методологические проблемы и определения. Конечная цель нашего анализа

состоит в том, чтобы выяснить, чем определяется объем занятости. Мы уже

предварительно установили, что объем занятости соответствует точке

пересечения функции совокупного предложения с функцией совокупного спроса.

Функция совокупного предложения в основном зависит от технических условий

предложения, и нам потребуются лишь немногие дополнительные пояснения к

тому, что об этой функции уже известно. Мы можем не знать точную форму

кривой совокупного предложения, однако общие факторы, которые определяют ее

поведение, не представляют ничего нового. Мы вернемся к рассмотрению функции

совокупного предложения в гл. 20, где мы подробней изучим обратную функцию -

функцию занятости. Но основной круг проблем, который вплоть до настоящего

времени экономисты недооценивают,- это роль, которую играет функция

совокупного спроса; и именно рассмотрению функции совокупного спроса мы

посвятим кн. III и IV.



Функция совокупного спроса связывает данный уровень занятости с

"выручкой", на получение которой при этом уровне занятости можно

рассчитывать. При этом "выручка" состоит из двух компонент - из суммы,

которая при данном уровне занятости расходуется на потребление, и того, что

идет на инвестирование. Факторы, управляющие обеими этими величинами, в

основном различны. В этой книге мы рассмотрим первую из двух названных

величин, т. е. факторы, которые при данном уровне занятости определяют

расходы на потребление, затем в четвертой книге мы перейдем к рассмотрению

факторов, которые определяют размеры инвестиций.

Поскольку мы здесь занимаемся определением суммы, которая затрачивается

на потребление при данном уровне занятости, строго говоря, мы должны были бы

рассмотреть функцию, связывающую величину расходов на потребление (С) с

численностью занятых рабочих и служащих (N). Более удобно, однако,

исследовать несколько иную функцию, а именно функцию, которая связывает

потребление, выраженное в единицах заработной платы Cw , с доходом Yw также

выраженным в единицах заработной платы и соответствующим уровню занятости N.

На это можно возразить, что Yw не является однозначной функцией от N,

последняя может меняться в зависимости от различных обстоятельств. Дело в

том, что отношение между Yw и N может зависеть (хотя, вероятно, в очень

малой степени) от характера занятости. Это означает, что два различных

распределения одной и той же совокупной занятости N между разными сферами

труда могут соответствовать различным величинам Yw (вследствие того, что

функции индивидуальной занятости имеют различную форму, подробней этот

вопрос будет рассмотрен ниже, в гл. 20). При более конкретном рассмотрении

этого вопроса можно специально учесть указанный фактор, введя

соответствующие поправки. Но в целом можно с достаточным приближением

рассматривать Yw как величину, однозначным способом зависящую от N. Поэтому

введем понятие склонности к потреблению и определим его как функциональную

зависимость х между Yw, т. е. уровнем дохода, выраженного в единицах

заработной платы, и - той частью указанного дохода, которая затрачивается на

потребление, так что Cw=х(Yw) или C=Wъх(Yw) Сумма, которую общество

затрачивает на потребление, очевидно, зависит: 1) частично от величины

дохода, 2) частично от других сопутствующих объективных обстоятельств и 3)

частично от субъективных потребностей и психологических склонностей и

привычек отдельных членов общества, а также от принципов, на основании

которых совокупный доход распределяется между участниками хозяйственного

процесса (причем распределение это тоже может подвергнуться модификации в

случае расширения производства). Мотивы к расходованию сплетаются между

собой, и при попытке классифицировать их легко допустить ошибку. Тем не

менее для того, чтобы сделать наш анализ более четким, целесообразно

расчленить эти мотивы на две большие группы: в первую из них мы будем

включать субъективные, а во вторую - объективные факторы. Субъективные

факторы, которые мы подробнее рассмотрим в следующей главе, описывают те

психологические особенности человеческого характера, а также те общественные

привычки и институты, которые, хотя и не являются неизменными, все же едва

ли подвержены существенным переменам в течение коротких промежутков времени

(за исключением каких-либо выходящих из ряда вон обстоятельств или

революционных потрясений). В историческом исследовании или при сопоставлении

одной социальной системы с системой другого типа необходимо принимать во

внимание характер возможного воздействия, оказываемого изменениями в

субъективных факторах на склонность к потреблению. Но в последующем

изложении мы будем полагать субъективные факторы заранее данными и будем

исходить из того, что склонность к потреблению зависит только от изменений

объективных факторов.

II

К числу основных объективные факторов, .оказывающих влияние на склонность

к потреблению, по-видимому, нужно отнести следующие.

1. Изменение единицы заработной платы. Потребление С, конечно, в большей

мере является (в определенном смысле) функцией реального дохода, чем

функцией денежного дохода. При данном состоянии техники, вкусов и социальных

условий, определяющих распределение доходов, реальный доход каждого человека

будет увеличиваться или уменьшаться в соответствии с количеством единиц

труда, которыми он мог бы распоряжаться, иначе говоря, в соответствии с

измеренной в единицах заработной платы величиной его дохода, хотя при

изменении общего объема продукции его реальный доход все же будет (в связи с

убывающей доходностью) расти медленней, чем его доход, измеряемый в единицах

заработной платы. В качестве первого приближения мы можем, следовательно, с

достаточным основанием предположить, что в тех случаях, когда меняется

единица заработной платы, расходы на потребление, соответствующие данному

уровню занятости, будут, подобно ценам, изменяться в той же самой пропорции.

И все же при некоторых обстоятельствах может оказаться необходимым принять

во внимание и влияние на совокупное потребление, которое могут оказывать

изменения в распределении данного реального дохода между предпринимателями и

рантье - изменения, происходящие в результате перехода от одной единицы

заработной платы к другой. Помимо этого, мы уже исключили возможное влияние,

оказываемое изменением единицы заработной платы, измеряя склонность к

потреблению доходом, выраженным в единицах заработной платы.

2. Изменение в разнице между доходом и чистым доходом. Выше мы показали,

что размеры потребления больше зависят от чистого дохода, чем от дохода;

ведь и само определение чистого дохода строится таким образом, чтобы

выделить часть доходов, которую человек имеет в виду, принимая решение о

расходовании

той или иной суммы на потребление. В данной ситуации соотношение между

обоими видами дохода может быть довольно устойчивым в том смысле, что будет

существовать однозначная функция, связывающая различные уровни дохода с

соответствующими величинами чистого дохода. Если, однако, дело будет

обстоять иначе, то той частью изменения в доходе, которая не отражается на

размерах чистого дохода, следует пренебречь, поскольку она не окажет влияния

на потребление; с другой стороны, надо учитывать изменения в чистом доходе,

которые не влекут за собой изменений в величине дохода. Однако, оставляя в

стороне исключительные обстоятельства, я не думаю, чтобы этот фактор имел

существенное практическое значение. Мы возвратимся к более полному

рассмотрению воздействия, которое оказывают на потребление различия между

доходом и чистым доходом, в четвертом параграфе данной главы.

3. Непредвиденные изменения в ценности капитала, не принятые в расчет при

исчислении чистого дохода. Эти изменения оказывают гораздо более важное

воздействие на склонность к потреблению, так как они не обнаруживают

постоянного, или устойчивого, отношения к величине дохода. Потребление

имущих групп может чрезвычайно сильно реагировать на непредвиденные

изменения в денежной ценности их богатства. Непредвиденные изменения в

ценности капитала следует отнести к числу важнейших факторов, способных

вызывать изменения в склонности к потреблению в рамках коротких периодов.

4. Изменения в норме дисконта, или в пропорции обмена настоящих благ на

будущее. Действие этого фактора несколько отличается от влияния,

оказываемого нормой процента, так как в первом случае учитываются и будущие

изменения покупательной силы денег (в той мере, в какой их удается

предвидеть). Следует принять в расчет все виды риска, как, например,

возможность не дожить до того момента, когда будущие блага окажутся

доступными для использования, или возможность подвергнуться налоговому

обложению конфискационного характера. Все же в порядке приближения мы можем

отождествить действие этого фактора с влиянием нормы процента.

Влияние этого фактора на величину потребительских расходов при данном

уровне дохода, однако, довольно сомнительно. В классической теории процента

(48) , которая основывалась на представлении о том, что норма процента

служит фактором, приводящим в равновесие предложение сбережений и спрос на

них, удобно было предполагать, что расходы на потребление при прочих равных

условиях обнаруживают обратную зависимость от нормы процента, так

что всякий рост нормы процента повлечет за собой существенное сокращение

потребления. Однако уже давно было признано, что воздействие, в конечном

счете оказываемое изменением нормы процента на готовность, с которой люди

расходуют на текущее потребление ту или иную часть своего дохода,

оказывается сложным и неопределенным: такие изменения приводят в действие

противоборствующие тенденции, поскольку некоторые из субъективных стимулов к

сбережению приобретают большую силу с ростом нормы процента, тогда как

другие мотивы ослабевают. На протяжении длительных промежутков времени

существенные изменения нормы процента, вероятно, значительно меняют

общественные привычки и влияют, таким образом, на субъективную склонность к

расходованию, хотя и трудно заранее предсказать, в каком направлении

осуществится такое воздействие. Это удается выяснить только в свете

накопленного опыта. Обычные же кратковременные колебания нормы процента вряд

ли оказывают каким-либо путем сильное непосредственное влияние на величину

расходов. Немногие люди решат изменить свой образ жизни по той причине, что

норма процента упала с 5 до 4%, если их совокупный доход остается таким же,

как и раньше. Косвенные последствия могут оказаться более значительными,

хотя не все эти факторы будут действовать в одном направлении.

Может быть, наиболее существенное влияние, оказываемое изменениями нормы

процента на готовность расходовать при данной величине дохода, зависит от

влияния этих изменений на повышение или снижение курса ценных бумаг и

ценности других видов имущества. Если человек неожиданно сталкивается с

увеличением ценности принадлежащего ему капитального имущества, то вполне

естественно, что побуждения, толкающие его к текущим расходам, усиливаются,

хотя доход, который приносит этот капитал, не увеличился; такие стимулы

должны соответственно ослабевать, когда человек сталкивается с падением

ценности принадлежащего ему капитального имущества. Но это косвенное влияние

уже учтено выше (п. 3). Если оставить в стороне это обстоятельство, главный

вывод, который, как мне кажется, вытекает из предшествующего опыта, состоит

в следующем: применительно к короткому периоду влияние нормы процента на

индивидуальное потребление при данном уровне дохода следует признать

второстепенным и сравнительно небольшим (исключение, вероятно, могут

составить лишь необычайно сильные изменения нормы процента). Однако в тех

случаях, когда норма процента падает до очень низкого уровня, увеличение

разрыва между ежегодной рентой, которую можно приобрести за данную сумму

денег, и годовыми процентами на эту сумму может оказаться важным источником

отрицательного сбережения (поскольку таким путем поощряется практика

обеспечения старости путем покупки ренты).

К этой рубрике надо, пожалуй, отнести и встречающиеся иногда ситуации,

когда на склонность к потреблению может сильно повлиять состояние полной

неизвестности относительно будущего и относительно того, что оно может с

собой принести.

5. Изменения в налоговой политике. Поскольку на стимулы участников

экономического процесса к сбережению влияет предполагаемый доход, указанные

стимулы зависят не только от нормы процента, но и от налоговой политики

правительства. Подоходный налог, особенно в тех случаях, когда существуют

резкие различия в ставках обложения "заработанных" и "незаработанных"

доходов, налог на приносимую капиталом прибыль, налог с наследств и другие

налоги играют не менее важную роль, чем норма процента. К тому же амплитуда

возможных перемен в налоговой политике может быть большей (по крайней мере

если речь идет о возможности таких перемен), чем изменения в норме процента.

Если налоговая политика преднамеренно используется в качестве инструмента, с

помощью которого должно быть достигнуто более справедливое распределение

доходов, она будет, конечно, оказывать еще более сильное влияние на

увеличение склонности к потреблению (49) '.

Мы должны также учитывать влияние на совокупную склонность к потреблению

фондов погашения государственной задолженности, создаваемых правительством

за счет обычных налогов. Фонды погашения представляют собой своего рода

"общественные сбережения", и поэтому политика создания крупных фондов

погашения должна вести при. прочих равных условиях к уменьшению склонности к

потреблению. По этой причине поворот к политике правительства от выпуска

государственных займов к образованию фондов погашения (или vice versa*)

может вызвать резкое сокращение (или, наоборот, заметное расширение)

эффективного спроса.

6. Изменения предполагаемого отношения между текущим и будущим уровнями

дохода. Ради полноты следует отметить также и этот фактор. Но хотя его

действие может существенно затронуть склонность к потреблению отдельных

участников экономического процесса, для общества в целом такие изменения,

по-видимому, взаимно уравновешиваются. Кроме того, этот фактор, как правило,

сопряжен со слишком сильной неопределенностью перспектив и поэтому. не может

оказать большое влияние.

В результате всего сказанного мы приходим к следующему заключению: в

данной обстановке склонность к потреблению может считаться достаточно

устойчивой функцией, если исключить влияние изменений денежной единицы

заработной платы. На склонность к потреблению могут оказать влияние

непредвиденные изменения в ценности капитала. Серьезные изменения в норме

процента и в налоговой политике также могут вызвать известные перемены в

склонности к потреблению. Другие объективные факторы (хотя их не следует

упускать из виду) едва ли могут в нормальных условиях оказывать существенное

воздействие на готовность к расходованию денег.

Вследствие того, что при данной общей экономической конъюнктуре расходы

на потребление, выраженные в единицах заработной платы, зависят в основном

от объема продукции и уровня занятости, мы можем просто объединить все

прочие факторы под общим наименованием "склонность к потреблению". Хотя и

прочие факторы могут меняться (и об этом не следует забывать), решающей

переменной, как правило, оказывается совокупный доход, выраженный в единицах

заработной платы; именно от этой переменной и зависят прежде всего

относящиеся к потреблению компоненты функции совокупного спроса.

III

Если допустить, что склонность к потреблению представляет собой довольно

устойчивую функцию, так что объем совокупного потребления в основном зависит

от величины совокупного дохода (при измерении обеих величин в единицах

заработной платы), и если изменения в самой склонности к потреблению

предположительно играют второстепенную роль, то какова же в таком случае

нормальная форма функции, связывающей две указанные переменные величины?

Основное психологический закон, в существовании которого мы можем быть

вполне уверены не только из априорных соображений, исходя из нашего знания

человеческой природы, но и на основании детального изучения прошлого опыта,

состоит в том, что люди склонны, как правило, увеличивать свое потребление с

ростом дохода, но не в той же мере, в какой растет доход. Это означает, что

если, допустим, Cw характеризует размеры потребления, а Yw - доход (причем и

то и другое измерено в единицах заработной платы), то Cw имеет тот же знак,

что иYw , но величина Cw меньше, чем Yw, иначе говоря, значение положительно

и меньше единицы.

Все сказанное в большей степени относится к случаям, когда

рассматриваются короткие промежутки времени, например так называемые

циклические колебания занятости, в течение которых привычки - их следует

отличать от более постоянных субъективных склонностей - еще не успевают

приспособиться к изменившимся объективным обстоятельствам. Дело в том, что

наибольшее влияние на использование дохода оказывает стремление к подержанию

привычного уровня жизни и человек склонен сберегать именно обнаруживающуюся

разность между его фактическими доходами и расходами по поддержанию обычного

"жизненного стандарта". Если даже он и стремится приспособить свои расходы к

изменению дохода, то все же на протяжении коротких промежутков времени этот

процесс не может получить сколько-нибудь полного развития. Поэтому рост

дохода на первых порах часто сопровождается увеличением сбережений в больших

масштабах, а падение дохода - сокращением сбережений в больших масштабах,

чем это имеет место на протяжении длительного периода.

Но независимо от изменений в уровне дохода, происходящих в течение

коротких промежутков времени, очевидно также, что более высокий абсолютный

уровень дохода, как правило, будет вести к увеличению разрыва между доходом

и потреблением. Ведь побуждение к удовлетворению неотложных первостепенных

нужд человека и его семьи обычно представляет собой более сильный мотив, чем

побуждение к накоплению, и последнее только тогда начинает проявляться в

полную силу, когда достигнут известный уровень благосостояния. Это ведет к

тому, что с ростом реального дохода, как правило, более высоким оказывается

удельный вес той части дохода, которая направляется в сбережения. Будет ли,

однако, эта доля больше или меньше, мы все равно можем видеть основной

психологический закон, присущий любому современному обществу, в том, что с

ростом реального дохода оно не увеличит своего потребления на всю абсолютную

сумму прироста и, следовательно, будет сберегаться более значительная

абсолютная сумма (если только в то же самое время не произойдут резкие и

необычные изменения в действии других факторов). Как мы покажем в дальнейшем

(50) , устойчивость экономической системы существенно зависит от

преобладающих в хозяйственной практике форм проявления этого закона. Это

означает, например, что, если занятость, а вместе с ней и совокупный доход

возрастают, не все дополнительно занятые рабочие и служащие потребуются для

удовлетворения нужд добавочного потребления.

С другой стороны, падение дохода, вызванное уменьшением уровня занятости,

если оно заходит достаточно далеко, может привести даже к превышению

потребления над доходом не только у отдельных лиц и организаций,

использующих для потребления финансовые резервы, накопленные ими в лучшие

времена, но и у правительства, которое может оказаться втянутым, вольно или

невольно, в бюджетный дефицит или, например, ассигновать средства на помощь

безработным за счет полученных взаймы денег. Таким образом, когда занятость

падает до низкого уровня, совокупное потребление снизится на меньшую

величину, чем та, на которую сократился реальный доход. Произойдет это как

вследствие сохранения обычных привычек индивидуумов, так и вследствие

воздействия, оказываемого вероятной политикой правительства. Этим

объясняется и следующее обстоятельство: новое состояние равновесия обычно

может установиться в пределах относительно небольшой амплитуды колебаний. В

противном случае падение занятости и дохода, раз начавшись, могло бы

оказаться необычайно интенсивным. Этот простой принцип ведет, как будет

показано в последующем изложении, к тому же заключению, к которому мы пришли

и раньше: уровень занятости может повышаться только pari passu с увеличением

инвестиций. Иное положение можно наблюдать только в тех случаях, когда

изменяется склонность к потреблению. Поскольку при увеличении занятости

расходы потребителей растут медленней, чем повышается цена совокупного

предложения, увеличение занятости окажется нерентабельным, если только

образовавшийся разрыв не будет "заполнен" увеличением инвестиций.

IV

Мы не должны недооценивать важности следующего обстоятельства: в то время

как занятость представляет собой функцию от предполагаемых потребления и

инвестиций, само потребление при прочих равных условиях является функцией от

чистого дохода и тем самым от чистых инвестиций (поскольку чистый доход

равен потреблению плюс чистые инвестиции). Чем крупнее финансовые

отчисления, которые считают необходимым произвести для того, чтобы затем

вывести чистый доход, тем менее благоприятным с точки зрения увеличения

потребления, а потому и занятости окажется воздействие данного уровня

инвестиций.

Если все финансовые отчисления (или добавочные издержки) фактически изо

дня в день расходуются на поддержание уже существующих элементов

капитального оборудования, то это обстоятельство вряд ли выпадет из поля

зрения исследователей. Но когда финансовые отчисления превышают фактически

осуществленные текущие расходы, не всегда должным образом учитывают влияние

этого соотношения на занятость. Между тем сумма такого превышения не

используется непосредственно для текущих инвестиций, а тем самым ее как бы

не существует и для оплаты потребления. Поэтому указанная сумма должна

уравновешиваться новыми инвестициями, тогда как спрос на новые инвестиции

совершенно не зависит от текущего обновления старого оборудования -

обновления, осуществляемого за счет накопленных финансовых отчислений. В

результате этого фактически осуществляемые новые инвестиции, которые

обеспечивают текущий доход, соответственно уменьшаются, и требуется еще

более интенсивный спрос на новые инвестиции для того, чтобы сделать

возможным данный уровень занятости. Примерно те же соображения применимы и к

амортизационным отчислениям, включаемым в состав издержек использования, в

той мере, в какой фактически не компенсируется износ старого оборудования.

Рассмотрим, к примеру, жилой дом, который остается заселенным до тех пор,

пока он не будет снесен или заброшен. Если известная сумма, списываемая с

его стоимости и накапливаемая за счет ежегодной арендной платы, уплачиваемой

квартиросъемщиками, не расходуется домовладельцем на ремонтные работы и

вместе с тем не рассматривается им как чистый доход, предназначенный для

потребления, то такие отчисления - независимо от того, входят ли они в

состав U или Y,- оказываются фактором, ухудшающим условия занятости в

течение всего срока службы дома, до тех пор, пока эти средства внезапно не

расходуются в один прием, когда дом нужно отстроить заново.

В условиях стационарного функционирования экономики об этом можно было бы

и не упоминать, поскольку ежегодные отчисления на амортизацию старых домов в

точности "уравновешивались" бы постройкой новых домов взамен тех, которые в

этом году завершили срок своей службы. Но подобные факторы могут играть

важную роль при нестационарном функционировании экономической системы,

особенно на протяжении периода, непосредственно следующего за "приливом"

инвестирования в капитальное имущество с длительным сроком функционирования.

В этих обстоятельствах весьма крупная доля новых инвестиций может быть

поглощена возросшими финансовыми отчислениями - списаниями, отражающими

уменьшение ценности уже существующего капитального оборудования; и хотя

функционирующее в это время оборудование со временем постепенно

изнашивается, далек еще тот момент, когда расходы на их ремонт и

восстановление смогут как-то приблизиться к полной сумме производимых

финансовых отчислений. В результате доходы не могут подняться выше

некоторого довольно низкого уровня, который соответствует сравнительно

небольшим масштабам совокупных чистых инвестиций. Таким образом, накопление

фондов погашения и т. п. обычно порождает тенденцию к сокращению

покупательной способности потребителя задолго до ТОго, как потребность в

расходах по обновлению (для которого указанные фонды и предназначаются)

вступит в действие. Иными словами, эти фонды уменьшают текущий эффективный

спрос и увеличивают его только в том году, когда такое возобновление

фактически имеет место. Если влияние этого фактора еще отягощается

"финансовым благоразумием", побуждающим предпринимателей списывать

первоначальную стоимость капитального оборудования быстрее, чем это

имущество действительно изнашивается, то накапливающиеся последствия этого

процесса могут оказаться очень серьезными.

Например, в Соединенных Штатах в 1929 г. в результате быстрого расширения

основного капитала в течение предшествующих пяти лет имело место накопление

фондов погашения и амортизационных отчислений для заводов, которые вовсе не

нуждались в обновлении оборудования; указанный процесс накопления принял

столь грандиозные масштабы, что потребовался огромный объем новых инвестиций

для того, чтобы просто поглотить эти финансовые фонды. Достигнуть же еще

большей величины новых инвестиций, необходимой для того, чтобы поглотить

новые сбережения, которые богатое общество в состоянии полной занятости

склонно было откладывать, оказалось почти невозможно. Одного этого фактора

было, по-видимому, вполне достаточно для того, чтобы вызвать кризис. Более

того, поскольку в течение кризиса те крупные компании, которые могли еще

себе это позволить, продолжали придерживаться стратегии "финансового

благоразумия", это оказалось серьезным препятствием для более раннего

восстановления.

Можно привести также следующий пример: обратимся к современному (1935 г.)

положению Великобритании. Крупные масштабы жилищного строительства и других

новых инвестиций, осуществленных на протяжении послевоенного периода,

привели к образованию гораздо больших фондов погашения, чем требуется сейчас

для финансирования расходов на ремонт и возобновление. Эта тенденция еще

более обострилась там, где инвестиции производились местными властями и

правительственными организациями, поскольку, по соображениям повышения

"надежности" финансов, во многих случаях принято требовать образования

фондов погашения, достаточных для того, чтобы списать первоначальную

ценность еще за некоторое время до того, как возобновление действительно

станет необходимым. В результате, если бы даже частные лица решили целиком

израсходовать всю сумму принадлежащих им чистых доходов, то и тогда было бы

трудной задачей восстановить полную занятость при наличии огромных фондов

погашения, накопленных государственными или полугосударственными

организациями на основании их уставов и совершенно не связанных с

соответствующими новыми инвестициями. Отчисления в фонды погашения местных

органов власти достигли теперь, как я полагаю (51) , ежегодной цифры,

превышающей половину того, что они расходуют на все свое новое строительство

(52) . Вряд ли министерство здравоохранения, когда оно настаивает на жестких

отчислениях в фонды погашения со стороны местных властей, сознает, насколько

оно усугубляет этим проблему безработицы.

Рассмотрим теперь ссуды строительных обществ, выдаваемые для

финансирования индивидуального строительства жилых домов; в этом случае

желание освободиться от долга раньше, чем дом в действительности потребует

восстановления, может побудить домовладельца сберегать больше, чем он это

сделал бы при иных условиях. Впрочем, действие этого фактора следует

классифицировать скорее как непосредственное сокращение склонности к

потреблению, чем как неблагоприятное влияние на размеры чистого дохода.

Погашение ипотек по ссудам строительных компаний, которое в 1925 г.

-составляло в абсолютном выражении 24 млн. ф. ст., возросло до 68 млн. ф.

ст. в 1933 г. (для уравнения отметим, что сумма новых ссуд в этом году была

равна 103 млн. ф. ст.), а на сегодняшний день эти погашения, вероятно, еще

выше.

Статистика продукции дает представление об инвестициях, а не о чистых

инвестициях; это со всей очевидностью следует из работы Колина Кларка

"Национальный доход в 1924-1931 гг." (53) Кларк показывает, как велика доля

амортизации и т. п., которая обычно содержится в общей сумме инвестиций.

Например, он рассчитал, что в Великобритании на протяжении 1928-1931 гг.

(54) существовали следующие соотношения между общими инвестициями и чистыми

инвестициями (надо иметь в виду, что валовые инвестиции, по его определению,

вероятно, несколько больше, чем инвестиции по моей терминологии, так как

первые могут частично включать издержки использования, а насколько его

"чистые инвестиции" соответствуют моему определению этого термина, остается

невыясненным).

С. Кузнец пришел примерно к такому же заключению, рассчитав

статистические показатели валового накопления капитала в Соединенных Штатах

с 1919 по 1933 г. (то, что он именует валовым накоплением капитала, в этой

книге называется инвестициями). Реальная величина, которая выделяется в

статистике продукции, всегда должна представлять собой валовые инвестиции, а

не чистые инвестиции. С. Кузнец столкнулся также с существенными трудностями

перехода от валовых инвестиций к чистым. "Трудность

В млн.ф.ст.

1928г.

1929г.

1930г.

1931г.

Валовые инвестиции - продукция

791

731

620

482

"Сумма физического износа старого капитала"

433

435

437

439

Чистые инвестиции

358

296

183

43

перехода от валового накопления капитала к чистому накоплению капитала,-

пишет он,- другими словами, трудность учета потребления существующих благ

длительного пользования, состоит не только в недостатке статистических

данных. Само понятие ежегодного потребления благ, когда потребление

фактически осуществляется в течение ряда лет, страдает неопределенностью".

Поэтому он условно принимает "предположение, согласно которому данные

балансов коммерческих фирм о списаниях, характеризующих размеры обесценения

и износа имущества, правильно отражают объем потребления уже существующих

готовых благ длительного пользования, применяемых этими фирмами" (55) . С

другой стороны, он вовсе не принимает во внимание потребление домов и других

благ длительного пользования, принадлежащих отдельным лицам. Весьма

интересные результаты его подсчетов для Соединенных Штатов можно суммировать

следующим образом:

В млн. Долл.

1925

1926

1927

1928

1929

1930

1931

1932

1933

Валовое накопление капита-ла (после корректировки на изменение чистой

ценности товарно-материал. запасов)

3076

30571

31157

33934

34491

27583

18721

7780

14879

Текущие расходы предпри-нимателей на содержание, ремонт и амортизацию

оборудования

7685

8268

8223

8481

9010

8502

7623

6543

8204

Чистое накопление капитала (по определению С.Кузнеца)

23021

25283

22934

25453

25481

19036

11098

1237

6675 Бросаются в глаза некоторые соотношения между приводимыми в таблице

денежными суммами. Так, в течение пятилетия 1925-1929 гг. уровень чистого

накопления капитала характеризовался чрезвычайной устойчивостью, так что к

концу этого периода он был лишь на 10% больше, чем в начале. Текущие затраты

предпринимателей на содержание, ремонт и амортизацию имущества оставались

высокими даже в самой низкой точке кризиса. Но метод Кузнеца наверняка

должен вести к чрезмерно низкой оценке ежегодного прироста амортизационных

отчислений и т. п., так как он полагает, что эти списания не достигают и

1,5% в год (от суммы нового чистого накопления капитала). И самый главный

результат - резкое падение чистого накопления капитала после кризиса 1929 г.

В 1932 г. оно упало ни много ни мало на 95% по сравнению со средней

величиной за пятилетие 1925-1929 гг.

* * *

Приведенные выше соображения можно считать некоторым отступлением от

основной темы. Но очень важно подчеркнуть, насколько велик тот вычет,

который приходится делать из дохода общества, уже владеющего крупным запасом

капитала, для того, чтобы определить величину чистого дохода, которым в

обычных условиях общество располагает для потребления. Ведь если мы упустим

это из виду, мы рискуем недооценить сильное неблагоприятное воздействие,

которому склонность к потреблению может подвергаться даже в тех случаях,

когда население готово потреблять очень крупную долю чистого дохода. Давно

известно, что потребление представляет собой единственную цель всякой

экономической деятельности*. Возможности увеличения числа занятых рабочих и

служащих неизбежно ограничены масштабами совокупного спроса. Совокупный

спрос может быть порожден лишь текущим потреблением (либо же нынешними

приготовлениями, обеспечивающими будущее потребление). Предстоящее

потребление, которое мы можем заранее обеспечить на выгодных для себя

условиях, нельзя бесконечно отодвигать в будущее. Общество в целом не может

создать условия для будущего потребления с помощью одних лишь финансовых

операций, оно может сделать это только путем расширения физического объема

текущего производства. При нашей общественной и коммерческой организации

финансовое обеспечение будущего отделено от его реального обеспечения, так

что усилия по организации первого из этих видов обеспечения не влекут за

собой с необходимостью и другого; поэтому "финансовое благоразумие" обычно

будет порождать тенденцию к сокращению совокупного спроса, а тем самым

будет, как свидетельствуют многие примеры, оказывать неблагоприятное

воздействие на материальное положение населения. Мало того, чем в большей

мере мы сумели обеспечить предстоящее потребление, тем труднее найти

что-либо в будущем, о чем следовало бы позаботиться в настоящее время, и тем

больше оказывается наша зависимость от текущего потребления как источника

спроса. Однако чем крупнее наши доходы, тем больше, к несчастью, разница

между нашими доходами и нашим потреблением. Таким образом, до тех пор пока

не появятся какие-то новые виды хозяйственных операций, не существует, как

мы увидим, другого решения задачи, кроме безработицы, которая повлечет за

собой такое снижение доходов, что наше потребление будет отставать от нашего

дохода не больше чем на эквивалент предназначенной для будущего потребления

продукции-продукции, которую выгодно создавать сейчас.

Можно подойти к этому вопросу и следующим образом. Потребление

удовлетворяется частью предметами, произведенными в настоящее время, и

частью предметами, которые были произведены раньше (иначе говоря,

потребление частично удовлетворяется посредством дезинвестиций). В той мере,

в какое потребление удовлетворяется последним способом, размеры текущего

спроса сокращаются, поскольку соответствующая часть текущих расходов не

возвращается в кругооборот и не предстает в форме компонента чистого дохода.

Напротив, всякий раз, когда предмет производится в течение данного периода с

целью удовлетворения будущего потребления, имеет место расширение текущего

спроса. Всякие инвестиции предназначены для того, чтобы раньше или позже

иметь своим результатом дезинвестиции соответствующих запасов. Таким

образом, размеры новых инвестиций всегда должны быть настолько больше, чем

дезинвестиции, чтобы заполнялся разрыв между чистым доходом и потреблением,

причем эта проблема становится все более острой по мере увеличения капитала.

Новые инвестиции могут производиться в размерах, превосходящих текущие

дезинвестиции, лишь в тех случаях, когда можно рассчитывать, что расходы на

потребление в будущем возрастут. Всякий р