Шапиро Историография (1982)
Глава 5. Историография США
После первой мировой войны США утвердились в качестве сильнейшей в экономическом отношении страны капиталистического мира. На крови и страданиях народов американские монополии сказочно обогатились. Видные буржуазные политические деятели, реформистские профсоюзные лидеры, экономисты, социологи, историки вновь обратились к теории «исключительности» американского капитализма, провозгласив, что «Форд победил Маркса».
Стабилизация в капиталистических странах оказалась временной и непрочной. В 1929 г. разразился самый разрушительный и глубокий мировой экономический кризис. В США он начался и здесь принял наиболее острые формы. В 1933 г. с помощью «нового курса» Ф. Рузвельта — активного вмешательства государства в экономику — была сделана попытка вытащить страну из трясины кризиса и укрепить позиции американского капитализма. С другой стороны, под давлением трудящихся американские правящие круги вынуждены были пойти на некоторые реформы и уступки рабочему классу. На этой почве развился буржуазный реформизм, выдававший мероприятия Ф. Рузвельта за «социальную революцию». В то же время кризис и последовавший за ним «новый курс» дали мощный толчок политической активности рабочих, фермеров, городской мелкой буржуазии, негритянского народа. В авангарде демократических сил находилась Коммунистическая партия США. Трудящиеся Соединенных Штатов с симпатией следили за успехами первых пятилеток и развитием плановой экономики в СССР, которое представляло разительный контраст с кризисом в их стране.
Общественная атмосфера в США в конце 30-х — начале 40-х годов во многом определялась назреванием и затем ходом второй мировой войны. США приняли активное участие в антифашистской коалиции и внесли свой вклад в военный разгром стран фашистского блока. Вместе с тем в процессе этой борьбы в общественно-политической жизни Соединенных Штатов выявилось два противоположных направления: демократические силы американского народа боролись против смертельной угрозы фашизма, реакционные антисоветски настроенные монополистические круги преследовали цели устранения империалистических конкурентов и установления мирового господства США.
Значительную роль при этом играла философия прагматизма, отличающаяся крайним субъективизмом.
Одним из наиболее влиятельных вариантов прагматизма стал так называемый инструментализм, создателем которого был видный американский философ Джон Дьюи. Гносеология Дьюи основана на отрицании объективной истины и рассмотрении научных понятий лишь как «инструментов», ценность которых всецело определяется их практической полезностью, выгодностью. Критерием истинности той или иной теории являются ее практические результаты. Дьюи отрицал закономерность в историческом процессе.
В своих выступлениях в 20-х годах и в президентском обращении к Американской исторической ассоциации в 1931 г. известный историк К- Беккер выдвинул тезис, что представления любого человека о прошлом ничем принципиально не отличаются от научной истории и что объективной истории быть не может вообще. ибо история — это «акт мысли», которая творит историю сообраз но интересам современности. Подобные субъективно-идеалистические взгляды развивались и другими влиятельными буржуазными историками.
Тем не менее ведущие позиции в американской буржуазной исторической науке сохраняла методология позитивизма. Релятивизм еще не внедрился в практику исторических исследований, и позитивистская теория многих «равноправных факторов» определяла подход большинства историков к изучению прошлого.
Новые внутри- и внешнеполитические задачи, вставшие перед американской буржуазией, привели к значительному расширению социальной функции и укреплению организационных основ исторической науки. Активизирует свою деятельность Американская историческая ассоциация. В 1945 г. к ней примыкало 833 местных исторических общества.
Стремление оказывать влияние на широкие круги читателей и специализация научных интересов привели к появлению ряда сводных работ по истории США, в создании которых приняли участие большие группы ученых. Важнейшие из них — «Хроники Америки» (50 тт., 1918—1921) и «История американской жизни» (12 тт., 1927—1948), уделившая много места социальной и культурной истории.
После первой мировой войны в США значительно возросло число исторических журналов. С 1918 г. начал выходить журнал «Испано-американское обозрение», посвященный истории Латинской Америки, с 1929 г.— «Журнал новой истории», целью которого было стимулировать изучение новой истории европейских стран, с 1935 г.— «Журнал истории Юга» и др. К 1945 г. в США издавалось 86 исторических журналов.
Под влиянием общественно-политической практики и в результате развития исторической науки расширялась проблематика исторических исследований.
В конце 20-х — начале 30-х годов важное место в американской буржуазной историографии заняла экономическая и социальная история. Усиление внимания к этой проблематике было вызвано экономическим развитием страны, ростом рабочего движения и распространением марксизма.
Подъем международного рабочего движения после победы Октябрьской революции в России, углубление классовых противоречий в США обусловили обращение буржуазной историографии и к другой новой для нее проблеме — истории рабочего движения.
Возросшая роль США в капиталистическом мире, усилившаяся экспансия американского монополистического капитала стали причиной возрастающего интереса историков к внешней политике. Изучение внешнеполитических проблем велось, как правило, с позиций апологетики внешней политики Соединенных Штатов. Широко распространен был антисоветизм, он выразился, в частности, в стремлении представить Октябрьскую революцию «случайностью», «большевистской авантюрой» и затушевать роль США в организации вооруженной интервенции против Советской России.
Важным явлением в исторической науке США рассматриваемого периода было складывание марксистского направления. С позиций научной исторической мысли велась разработка актуальных проблем истории классовой борьбы в Америке.
Историки экономического направления продемонстрировали в своих трудах плодотворную постановку отдельных исторических проблем, их деятельность способствовала интенсивной разработке социально-экономических сюжетов. Однако они остались чужды научного понимания сущности общественно-экономических процессов; под экономикой они обычно подразумевали рост населения, развитие техники и обмена вне зависимости от господствующих в обществе производственных отношений; классовое деление общества они подменяли классификацией по отраслям народного хозяйства; определяли классы прежде всего по месту людей в разделении труда и распределении богатств. Подчеркивая различия в способностях людей, они в конечном счете сводили причины классового неравенства к природе человека.
Движущей силой исторического процесса в трудах историков-«экономистов» выступает не борьба классов, а столкновение «групповых экономических интересов», т. е. затушевывался широкий классовый аспект исторических событий, и мотивы борьбы объяснялись непосредственной материальной заинтересованностью отдельных профессиональных и имущественных групп в тех или иных социальных или политических акциях. Признавая роль экономического фактора в объяснении важнейших исторических событий, «экономисты» вместе с тем пытались доказать, что материалистическое понимание истории и научный социализм якобы не связаны между собой.
Одним из основоположников экономического направления был еще на рубеже XIX—XX вв. Ф. Тернер. Но время широкого признания выдвинутой им теории «границ» прошло. На таком зыбком фундаменте, как «свободная земля», ставшем воспоминанием, уже нельзя было строить историческую концепцию в период общего кризиса капитализма. Один из ведущих представителей нового направления А. М. Шлезингер-старший писал, что теория «границ» Тернера родилась в атмосфере глубокого аграрного беспокойства; теперь нужна такая постановка вопроса, в свете которой «городская динамика» стала бы в центре объяснения исторического процесса. Он советовал связывать «американскую демократию» не с наличием свободных земель, а с ростом промышленности.
Характерные черты нового варианта буржуазного экономизма особенно рельефно проявились в исторической концепции Ч. Бнр-да. Чарльз Бирд (1874—1948) выделялся среди буржуазных историков широкой эрудицией, склонностью к творческим поискам. Созданная им концепция американской истории оказала глубокое воздействие на развитие буржуазной исторической мысли в США; он неоднократно обращался и к европейской истории, и к международным отношениям. Целое поколение американских школьников воспитывалось на его учебниках истории.
Политические и исторические взгляды Бирда складывались в начале 1900-х годов. Глубоко ощущая социальные противоречия, обострившиеся с наступлением эпохи империализма, Бирд отстаивал необходимость буржуазных реформ. Его политическая активность особенно усилилась в годы экономического кризиса 1929—1933 гг. Он становится горячим приверженцем «нового курса» Ф. Рузвельта.
Еще в работах, написанных накануне первой мировой войны, Бирд отверг концепцию Тернера и стремился объяснить историю США, исходя из роста промышленности, развития капитализма вглубь. В итоговом труде «Подъем американской цивилизации» (1927) Бирд наиболее рельефно выразил свою историческую концепцию. Основным содержанием истории США XVIII — XX вв.
Социальный и политический результат «великого соперничества» Бирд пытался представить как постепенное сглаживание классовых различий и рождение всеобщей демократии.
Выступив против одностороннего отождествления исторического процесса с чисто политической историей, Бирд с позиций буржуазного экономизма рассмотрел узловые проблемы истории США.
Анализируя конституцию 1787 г., Бирд показал, что в период ее создания имелись значительные имущественные различия среди населения США и принята она была не свободным волеизъявлением народа, а явилась плодом усилий главным образом представителей денежного и торгового капитала. Он подробно выяснил, что «отцы конституции» извлекли немалые материальные выгоды из нее и одобренной Конвентом системы финансово-экономических мероприятий.
Однако картина создания конституции, нарисованная им, была все же далека от исторической действительности. Правильно показав заинтересованность торгово-промышленных кругов в принятии конституции, Бирд подчинил все схеме «борьбы интересов движимой и недвижимой собственности». В лагере сторонников конституции оказалась буржуазия Севера, в лагере противников—'«аграрии» (фермеры, плантаторы, крупные землевладельцы Севера). Эта схема затушевывала классовые противоречия в лагере «аграриев» и игнорировала совместное выступление буржуазии и плантаторов против попыток народных масс углубить революцию.
Бирд подверг обстоятельному разбору экономические вопросы, которые в первой половине XIX в. являлись объектом партийной борьбы федералистов и республиканцев, вигов и демократов.
Бирд внес немало нового в трактовку гражданской войны. До этого экономическому анализу подвергались лишь отдельные частные вопросы. Бирд попытался «экономически интерпретировать» коренные проблемы гражданской войны: ее причины, ход, результаты. Он приблизился к верному пониманию ее как социальной революции: отмечал, что гражданская война была «социальным конфликтом, в ходе которого капиталисты, рабочие и фермеры Севера и Запада отстранили от власти в национальном правительстве плантаторскую аристократию Юга». Однако рабовладельческий Юг и капиталистический Север не рассматривались им как различные системы производственных отношений, по существу Бирд распространил и на гражданскую войну схему «аграрных и промышленных интересов». Столкновение было сведено к борьбе двух частей страны за перераспределение национального богатства. Вульгарный экономизм с его неотъемлемой чертой — фаталистическим истолкованием действия «экономических сил» толкал Бирда к ложному выводу, что результаты гражданской войны могли быть достигнуты без вооруженного конфликта. Следствием такой концепции явилось умаление роли народных масс, прежде всего рабочих, боровшихся в первых рядах армии освобождения, и негров, 200 тыс. лучших представителей которых сражались в регулярных войсках Севера.
Бирд отмечал общественные противоречия современной ему Америки, приводил немало фактов, свидетельствовавших об эксплуатации рабочих и разорении фермеров. Но либеральная критика в адрес капитализма, внося во взгляды Бирда противоречивость, не меняла основной направленности его концепции. Он изображал социально-экономическую структуру современного ему капиталистического общества как нечто максимально дробное. «Мы находимся в большой опасности быть введенными в заблуждение такими словами, как капиталисты, фермеры и рабочие»,— писал он. На первый план он выдвигал не классовые противоречия, а противоречия между отдельными группами буржуазии, отдельными слоями фермерства и т. д. С другой стороны, Бирд подчеркивал, что в результате векового соперничества индустрии с сельским хозяйством победил демократический принцип «политического равенства». В связи с этим он пытался доказать возможность превращения буржуазного государства в беспристрастного арбитра, примиряющего классовые противоречия.
Среди проблем, интересовавших экономическое направление, видное место занимала история американских революций. Историкам, изучавшим войну за независимость, присущи общие черты методологии буржуазного экономизма. Широкий аспект этой войны как национально-освободительной и социальной революции нередко сужался ими до борьбы за «групповые экономические интересы» жителей американских колоний против политики британской короны. Тем не менее историки-«экономисты» первые в американской буржуазной историографии подняли вопрос и привели обширный материал об экономических причинах и характере войны. Один из пионеров изучения социальной истории профессор Гарвардского университета А. М. Шлезингер-старший в работе «Колониальные торговцы и Американская революция» (1918) подробно исследовал роль крупных торговцев в период войны за независимость. Он отверг одностороннее объяснение ее причин как борьбы за политические права и абстрактные принципы справедливости и сделал вывод, что политика английского правительства после 1763 г. — усиление налоговогобремени, ограничение деятельности колониальных мануфактур, торговли и т. д. — приблизила революционный взрыв. Шлезингер также реалистически показал, что крупные торговцы и плантаторы представляли умеренное крыло революции, что им противостоял временный союзник и «естественный враг» — радикалы. Хотя Шлезингер резко осуждал революционные методы борьбы «низших классов» (в его терминологии — «дрейф к беззаконию»), он, однако, отметил, что радикалы были наиболее активной силой революции.
В исследовании Д. Джеймсона «Американская революция как социальное движение» (1926) подчеркивалось, что в ходе революции происходили социальные сдвиги — перераспределение земли, облегчение доступа на западные земли и что революция дала толчок развитию промышленности и торговли. Джеймсон впервые в буржуазной историографии рассмотрел вопрос о социальной природе тори и патриотов.
Несмотря на пороки методологической схемы, историки экономического направления внесли также вклад в изучение гражданской войны 1861 —1865 гг. и реконструкции Юга 1865— 1876 гг. — второго этапа Американской революции, особенно искаженного предшествующей буржуазной историографией. В работах Г. Била, Р. Шагга и других было показано, что борьба в этот период шла не за чистоту пресловутых «расовых идеалов», а вокруг реальных проблем экономического и политического преобразования Юга, в решении которых радикальные республиканцы сыграли прогрессивную роль.
В обстановке обострившейся классовой борь-
Консервативные на- бы, особенно в период экономического кризи-
правления в изучении са 1929—1933 гг. и «нового курса» Ф. Руз-
американских револю-
ций XVIH—XIX вв. ве-льта, часть американских буржуазных
историков выступила против либерально-реформистских концепций.
В разработке колониальной истории США и войны за независимость 1775—1783 гг. значительное место заняли историки консервативной «имперской школы», зародившейся в начале 1900-х годов. Ч. Эндрюс в работе «Колониальный период американской истории» (4 тт., 1934—1938), Э. Чаннинг в «Истории Соединенных Штатов» (6 тт., 1905—1925) и другие рассматривали американские колонии прежде всего как часть организма Британской империи и в войне за независимость США видели лишь эпизод развития английской колониальной системы. Противоречия между американскими колониями и Англией сводились ими к вопросу о степени самоуправления заморских территорий Британской империи. Хотя историки «имперской школы» прямо не отрицали необходимости войны за независимость, но они близко подходили к этому выводу, утверждая, что предоставление колониям статуса доминиона могло бы предотвратить восстание в Америке.
Консервативные и даже реакционные тенденции в трактовке рабства и гражданской войны ярко проявились в деятельности историков-бурбонов. Большинство этих историков по своему происхождению, положению (профессора и преподаватели университетов южных штатов) и общественной ориентации были связаны с буржуазно-плантаторским Югом, где особенно процветали расизм, дискриминация нргров. Одним из наиболее известных представителей этого направления являлся У. Филлипс. Центральная тема его работ «Рабство негров в США» (1918), «Жизнь и труд на старом Юге» (1929) —экономическая и социальная необходимость рабства. Филлипс одним из первых ввел в научный оборот документы, касающиеся плантаций (финансовые отчеты, инструкции и т. д.). Но картина рабства, нарисованная лишь на основе документов их владельцев вне свидетельств негров-рабов, приобрела искаженный характер. Филлипс пытался доказать, что рабство было наиболее гуманным способом соединения труда и капитала, и, поскольку рабы представляли ценную собственность плантаторов, последние «бережно и патриархально» обращались с ними. Убийственно жестокую систему рабства он рассматривал как «школу», в которой «варварская раса» подготавливает себя к жизни в цивилизованном обществе. Несмотря на извращение Филлипсом истории Юга, стержнем которой он сделал вопрос о сосуществовании двух различных рас, его концепция получила призвание не только на Юге4.
Другая группа историков — Дж. Рэнделл в работе «Гражданская война и реконструкция» (1937) и Э. Крэйвен в «Происхождении гражданской войны» (1942)—выступила с критикой либеральной концепции гражданской войны. Отрицалась ее неизбежность, она объявлялась «бесполезной войной», делом «заблуждающегося поколения». Этот пересмотр направлялся во второй половине 30-х годов Южной исторической ассоциацией. Основные ревизионистские положения были развиты историками уже после второй мировой войны.
Начав свою научно-педагогическую деятельность в 80-х годах XIX в., Джон Коммонс (1862—1945) в 1904 г. стал профессором экономики Висконсинского университета. Им был опубликован ряд работ по истории экономического развития США и тред-юнионизма (например, под его редакцией вышла в 1910—1911гг. «Документальная история американского индустриального общества», 10 тт.6), которые в буржуазной литературе считаются классическими.
Говоря о гносеологических корнях теории Коммонса, следует отметить прямое влияние на нее немецкой политэкономии конца XIX — начала XX в., которая обосновывала мысль о направляющей роли государства в экономической жизни капиталистического общества.
Особое влияние на Коммонса оказала историко-экономиче-ская схема Бюхера, принимавшего за критерий социально-экономического развития общества не степень развития производительных сил и не форму собственности на средства производства, а уровень развития товарно-денежных отношений. Вслед за Бюхе-ром Коммонс пытался доказать, что на ранней стадии развития капитализма в США промышленная буржуазия находилась в полной зависимости от ссудного капитала и торговой буржуазии и вынуждена была искать выход за счет эксплуатации наемных рабочих.
Согласно Коммонсу, противоречие между трудом и капиталом при капитализме не играет первостепенной роли, причем в исторической перспективе оно развивается якобы по затухающей линии. Ученик Коммонса — Перльман (в прошлом русский меньшевик) пояснял мысль Коммонса таким образом: «Классовая борьба вместо того, чтобы становиться все острее и острее по мере развития капитализма и подводить, как предсказывал Маркс, к социальной революции, в действительности становится все менее революционной по своему характеру и ведет к компромиссу...». По Коммонсу, организованное рабочее движение в лице тред-юнионов было в первую очередь вызвано к жизни не эксплуатацией со стороны капитала, а главным образом конкуренцией между соперничающими группами самих рабочих, прежде всего между квалифицированными (с относительно высокой заработной платой) и неквалифицированными рабочими из числа эмигрантов.
Справедливо относя к специфическим условиям формирования рабочего класса наличие свободных земель, огромные ресурсы внутреннего рынка, постоянный приток эмигрантов, своеобразие системы государственного управления и политического механизма, Коммонс вместе с тем абсолютизировал значение этих особенностей социально-экономического развития, усмотрев в них основу «исключительности» американского рабочего движения.
Доктринерский подход висконсинцев к вопросу о судьбах рабочего движения обусловил внимание лишь к истории тред-юнионистского движения. Отыскивая в историческом прошлом страны доводы в пользу тезиса о чужеродности и утопическом характере идеи общенациональной партии рабочих США, доказывая изна-чальность и непреодолимость аполитичности американских рабочих, Коммонс и его ученики в конечном счете создавали искаженное представление о месте и роли рабочего движения в социально-политическом развитии страны. Вне сферы их исследований оставалась роль рабочего класса в важнейших событиях истории Америки: в гражданской войне 1861 —1865 гг., в борьбе за демократизацию государственной системы США, в антимонополистическом движении конца XIX — начала XX в. и т. д.
Позиция Американской федерации труда, долгое время руководимой С. Гомперсом, стала для Коммонса и его учеников образцом рабочей политики.
Одной из самых своеобразных и значительных фигур пестрого по своей политической окраске течения социальной критики был Верной Л. Паррингтон (1871 —1929). В фундаментальном труде «Основные течения американской мысли» (1927—1930) он исследовал развитие американской общественной мысли (литературы, философии, истории, экономики, юриспруденции и т. д.) со времени создания первых английских колоний до 20-х годов XX в. За идейной борьбой Паррингтон увидел борьбу определенных общественных интересов и социальных сил. Это обстоятельство придало многим его суждениям глубину и убедительность. Методологический подход Паррингтона близок к экономическому детерминизму либерального направления; его историческая концепция испытала влияние схемы борьбы аграрных и индустриальных интересов Ч. Бирда. Вместе с тем Паррингтона выгодно отличает от либеральных историков глубокий интерес к марксизму, весьма серьезное знакомство с ним. Однако еще больший отпечаток на взгляды Паррингтона наложила антимонополистическая традиция популистов и «разгребателей грязи». (Сам Паррингтон в молодости примыкал к популистам.) Это, без сомнения, предопределило многое в его работе, прежде всего критику «новых капиталистических баронов», и способствовало популярности его труда: в 30-е годы на книге Паррингтона воспиталось поколение американской радикальной интеллигенции.
После выхода труда Паррингтона появилось немало ярких произведений, бичующих капиталистический порядок и его детище—"гигантские корпорации. В их хозяевах широкие слои общественности видели конкретных виновников экономической катастрофы 1929—1933 гг. Работы Л. Кори, Ф. Аллена и в особенности книги М. Джозефсона «Бароны-разбойники» (1930) и «Политиканы» (1931) отражали бунтарские настроения радикальной части интеллигенции.
Лучшие представители течения социальной критики приходили к марксизму. Л. Стеффенс в своей знаменитой «Автобиографии» (1931) с величайшей иронией писал об апологетических рецептах устранения пороков капиталистической системы путем реформистского штопанья ее экономической основы. Он высказал свое убеждение в победе нового общественного строя, где будет уничтожено экономическое и социальное неравенство.
В этих условиях значительный вклад в разработку истории негров в США внесла сама негритянская историография. Ее прогресс тесно связан со становлением негритянской интеллигенции и в конечном счете с борьбой негритянского народа против расового гнета в США. Становление негритянской историографии происходило в очень трудных условиях. Доступ негритянским исследователям во многие научные учреждения был закрыт пресловутым «цветным» барьером. Редактор «Журнала негритянской истории» В. Брюер отмечал в 1957 г., что четверть века назад негр мог появиться в архивах южных штатов только в роли сторожа или привратника. Тем не менее негритянский народ дал Америке целую группу талантливых ученых.
Выдающимся представителем негритянской историографии явился Картер Вудсон (1875—1950). Сын бывших рабов, он прошел тяжелую школу жизни: в молодости был углекопом. Благодаря блестящим способностям и упорству ему удалось получить историческое образование в Сорбонне и Гарвардском университете. В 1915 г. в Чикаго он организовал Ассоциацию по изучению жизни и истории негров. В том же году вышел первый номер «Журнала негритянской истории», редактором которого Вудсон оставался в течение многих лет.
Большинство историков-негров видели в просвещении силу, которая коренным образом способна изменить положение негров в США. Девизом творчества Вудсона было «Ты узнаешь правду.
Если историкам первой группы свойствен культурно-исторический уклон, то вторые обращали первостепенное внимание на традиции борьбы негритянского народа за свободу.
В работах Вудсона «Негры в нашей истории» (1922), «История негритянской церкви» (1921) был приведен яркий материал о вековой борьбе негритянского народа за свободу. Большое место он уделил истории культуры американских негров. Вслед заВуд-соном выдвинулась группа историков-негров (Б. Броули, Ч. Уэс-ли), показавших гнет и эксплуатацию негритянского народа и подчеркнувших его вклад в американскую культуру.
Представителем левого крыла негритянской историографии являлся выдающийся борец за освобождение негритянского народа Уильям Дюбуа (1868—1963). Фундаментальный труд Дюбуа «Черная реконструкция» (1935) внес чрезвычайно много нового в разработку истории гражданской войны и особенно периода реконструкции 1865—1876 гг. Он детально показал борьбу негров-солдат и негров-рабочих в армии Севера, «за спиной которых стояло 3,5 миллиона рабов». Особое внимание он уделял движению негритянского народа в период реконструкции Юга, прослеживая его по отдельным штатам. Дюбуа опроверг вымыслы реакционных буржуазных историков о реконструкции как «смуте» и «времени черного террора». Он подчеркивал революционный характер этого периода американской истории, показал, что за юридическими спорами в конгрессе США стояло требование негритянского народа о разделе 400 млн. акров земли, принадлежавшей 70 тыс. плантаторов.
Зарождавшаяся историография взаимоотношений Соединенных Штатов со странами Европы длительное время вращалась главным образом вокруг проблемы первой мировой войны.
Важнейшей темой в историографии латиноамериканской политики США были происхождение и эволюция доктрин Монро. В своем большинстве американские исследователи ограничивались разработкой ее дипломатической истории, развивая идеи о том, что в области внешней политики США руководствовались стремлением защищать страны Латинской Америки от угрозы интервенции со стороны Священного Союза, т. е. оборонительными целями. Ведущим североамериканским специалистом по истории доктрины Монро считается Д. Перкинс. Его труды «Доктрина Монро (1823—1826)» (3 тт., 1927—1938), «Руки прочь! История доктрины Монро» (1941) отличают обилие фактического материала, в том числе из внешнеполитических архивов Лондона, Парижа, Берлина и Мадрида, внимательный анализ конкретной истории доктрины. Но, занимаясь исключительно внешнеполитической историей, он игнорировал ее социально-экономические корни, особенности развития американского капитализма в начале XIX в. Отрицание агрессивного начала, присущего доктрине Монро, проходит красной нитью в трудах Перкинса.
Оправдание политики США в Латинской Америке отчетливо проявилось и в трудах другого крупного историка С. Бемиса. Интервенцию США в странах Латинской Америки он объяснял стремлением «упрочить политическую и экономическую стабильность этих стран для того, чтобы не было оправдания или предлога для европейской интервенции в эту стратегически важную часть Нового Света».
С начала 30-х годов в США развернулось более детальное исследование истории американской внешней политики конца XIX — начала XX в. Особое внимание историки уделили испано-американской войне 1898 г. и доктрине «открытых дверей» (или доктрине Дж. Хэя — по имени тогдашнего государственного секретаря США). В трактовке этой войны, итогом которой явилось установление контроля Соединенных Штатов над Кубой, Филиппинами, Пуэрто-Рико и рядом других колониальных владений Испании, преобладает попытка завуалировать ее империалистическую сущность. Большинство американских буржуазных историков подхватили официальную версию причин и целей войны, согласно которой США стремились к «освобождению» Кубы и Филиппин и вступили в войну лишь под давлением общественного мнения страны. Так, Дж. Прэтт фактически снимал с правящих кругов Соединенных Штатов всякую ответственность за войну 1898 г. В его книге «Экспансионисты 1898 г.» (1936) содержится яркий материал о формировании экспансионистской идеологии в США на рубеже XIX—XX вв., однако автор настойчиво проводил идею непричастности «большого бизнеса» к войне с Испанией. Среди работ о политике США на Тихом океане и в Азии в конце XIX в. выделяются многочисленные исследования, посвященные доктрине «открытых дверей», с помощью которой американские монополии рассчитывали добиться в Китае решающего экономического преимущества. Из них наибольшую известность получили работы Т. Деннетта, например «Американцы в Восточной Азии» (1922). Тихоокеанская политика Соединенных Штатов, в изложении Деннетта, всегда основывалась на принципах равных коммерческих возможностей США с европейскими державами и сотрудничества с народами Азии. Эта политика имела давниє традиции, а доктрина «открытых дверей» явилась ее логическим завершением. Фактически выступив с оправданием империалистической политики США, Деннетт пытался доказать, что доктрина учитывала национальные интересы Китая и способствовала сохранению его независимости от посягательства европейских колониальных держав.
В 30-е годы под влиянием роста антимонополистических и антивоенных настроений масс в историографии резче выявилась критическая струя. Авторы многих трудов осуждали отдельные стороны американской внешней политики. Своеобразным продолжением традиции антиимпериалистов периода испано-американской войны 1898 г. и «разгребателей грязи» явились работы Л. Г. Дженкса, Дж. Риппи, Ч. Кепнера, Дж. Суфилла и других, издававшиеся в серии «Исследования по вопросу об американском империализме» (1928—1935), — о политике США в странах Латинской Америки. В них осуждалась интервенция Соединенных Штатов, показывалась заинтересованность американских монополий в экспансии в этом районе.
Оно затруднялось тем, что специфические условия развития американского капитализма зачастую и в этот период мешали четкому и открытому выявлению основного классового антагонизма, приводили к засилью в общественной жизни и рабочем движении мелкобуржуазных и националистических предрассудков. Однако обострение классовой борьбы в США было столь велико, а идейное влияние Октябрьской социалистической революции столь значительно, что усвоение марксизма-ленинизма передовой частью рабочего класса стало делом неизбежным.
Из книг и статей лучших представителей американского пролетариата и прогрессивной интеллигенции — А. Уильямса, А. Рэн-сома, У. Фостера американский народ узнавал правду о Советской России, о величайших социальных преобразованиях, осуществленных Октябрьской революцией. В дни Великого Октября в Петрограде находился Джон Рид, ставший позднее одним из основателей Коммунистической партии США. Им написана знаменитая книга «Десять дней, которые потрясли мир» (1919), правдиво и ярко рассказавшая о победоносной социалистической революции. Отдельные историки-марксисты, начавшие свою деятельность с публицистических выступлений в партийной прессе, уже в конце 20-х годов начали сплачиваться в марксистскую школу. Их главные усилия направлялись на научное освещение важнейших проблем истории и современности, и в первую очередь рабочего движения. В публицистически острых работах лидеров американской коммунистической партии Ч. Рутенберга «Речи и статьи» (1928), У. Фостера «Стачка сталелитейщиков и ее уроки» (1920), Э. Флинн «Дебс, Хейвуд, Рутенберг» (1939) и других с позиций передовой.
В поле зрения марксистской историографии находились и такие важные вопросы, как формирование американского рабочего класса и его первые шаги. В книге А. Бимбы «История американского рабочего класса» (1927) была предпринята в целом удачная попытка дать обобщающий очерк развития рабочего движения в США от колониального периода до 1920-х годов. Автор сосредоточил главное внимание на выявлении организационных форм рабочего движения и истории стачечной борьбы.
Историков-марксистов привлекала также актуальная проблема союзников пролетариата. В работе А. Рочестер «Популистское движение в Соединенных Штатах» (1943), первом марксистском исследовании истории популизма в США, отмечается связь фермерских выступлений со стачечной борьбой рабочих в конце XIX в. Рочестер указывала на консерватизм идеалов фермерства, но справедливо подчеркивала, что фермерское движение объективно сыграло положительную роль, отстаивая буржуазно-демократические свободы от натиска реакции.
В 30-е годы историки-марксисты обратились и к изучению революционных традиций американского народа времен войны за независимость США и гражданской войны 1861 —1865 гг. В работе Д. Харди «Первая Американская революция» (1937) обосновывалось положение о неизбежности революционной войны американских колоний против английской метрополии. Автор показывал, что политика английских правящих кругов, стремившихся превратить колонии в аграрный придаток Англии, делала американскую буржуазию ее непримиримым противником. Марксистское исследование войны за независимость США было продолжено Г. Морейсом. В работе «Битва за свободу Америки» (1944) он проанализировал внутренний аспект буржуазной революции, борьбу демократических элементов против лоялистов-тори. Морейс защищал действия радикальных сил, выступавших за углубление буржуазной революции. Перу Морейса принадлежит также интересное исследование «Деизм и история Америки XVIII в.» (1934) об идеологии американского Просвещения. Марксистским исследователем проблем второй Американской буржуазной революции выступил видный американский историк и экономист Д. Аллеи. В работе «Реконструкция. Битва за демократию» (1937) Аллен обратился к наиболее яркой главе истории борьбы негритянского народа за свое освобождение — периоду реконструкции 1865— 1876 гг. Он дал развернутую концепцию гражданской войны и реконструкции как двух этапов буржуазно-демократической революции, отверг фаталистическое объяснение «неизбежного конфликта», к которому пришла школа Бирда, и показал, какие классы и социальные группы отстаивали экономические интересы Севера и Юга. Анализируя ре
Стабилизация в капиталистических странах оказалась временной и непрочной. В 1929 г. разразился самый разрушительный и глубокий мировой экономический кризис. В США он начался и здесь принял наиболее острые формы. В 1933 г. с помощью «нового курса» Ф. Рузвельта — активного вмешательства государства в экономику — была сделана попытка вытащить страну из трясины кризиса и укрепить позиции американского капитализма. С другой стороны, под давлением трудящихся американские правящие круги вынуждены были пойти на некоторые реформы и уступки рабочему классу. На этой почве развился буржуазный реформизм, выдававший мероприятия Ф. Рузвельта за «социальную революцию». В то же время кризис и последовавший за ним «новый курс» дали мощный толчок политической активности рабочих, фермеров, городской мелкой буржуазии, негритянского народа. В авангарде демократических сил находилась Коммунистическая партия США. Трудящиеся Соединенных Штатов с симпатией следили за успехами первых пятилеток и развитием плановой экономики в СССР, которое представляло разительный контраст с кризисом в их стране.
Общественная атмосфера в США в конце 30-х — начале 40-х годов во многом определялась назреванием и затем ходом второй мировой войны. США приняли активное участие в антифашистской коалиции и внесли свой вклад в военный разгром стран фашистского блока. Вместе с тем в процессе этой борьбы в общественно-политической жизни Соединенных Штатов выявилось два противоположных направления: демократические силы американского народа боролись против смертельной угрозы фашизма, реакционные антисоветски настроенные монополистические круги преследовали цели устранения империалистических конкурентов и установления мирового господства США.
Значительную роль при этом играла философия прагматизма, отличающаяся крайним субъективизмом.
Одним из наиболее влиятельных вариантов прагматизма стал так называемый инструментализм, создателем которого был видный американский философ Джон Дьюи. Гносеология Дьюи основана на отрицании объективной истины и рассмотрении научных понятий лишь как «инструментов», ценность которых всецело определяется их практической полезностью, выгодностью. Критерием истинности той или иной теории являются ее практические результаты. Дьюи отрицал закономерность в историческом процессе.
В своих выступлениях в 20-х годах и в президентском обращении к Американской исторической ассоциации в 1931 г. известный историк К- Беккер выдвинул тезис, что представления любого человека о прошлом ничем принципиально не отличаются от научной истории и что объективной истории быть не может вообще. ибо история — это «акт мысли», которая творит историю сообраз но интересам современности. Подобные субъективно-идеалистические взгляды развивались и другими влиятельными буржуазными историками.
Тем не менее ведущие позиции в американской буржуазной исторической науке сохраняла методология позитивизма. Релятивизм еще не внедрился в практику исторических исследований, и позитивистская теория многих «равноправных факторов» определяла подход большинства историков к изучению прошлого.
Новые внутри- и внешнеполитические задачи, вставшие перед американской буржуазией, привели к значительному расширению социальной функции и укреплению организационных основ исторической науки. Активизирует свою деятельность Американская историческая ассоциация. В 1945 г. к ней примыкало 833 местных исторических общества.
Стремление оказывать влияние на широкие круги читателей и специализация научных интересов привели к появлению ряда сводных работ по истории США, в создании которых приняли участие большие группы ученых. Важнейшие из них — «Хроники Америки» (50 тт., 1918—1921) и «История американской жизни» (12 тт., 1927—1948), уделившая много места социальной и культурной истории.
После первой мировой войны в США значительно возросло число исторических журналов. С 1918 г. начал выходить журнал «Испано-американское обозрение», посвященный истории Латинской Америки, с 1929 г.— «Журнал новой истории», целью которого было стимулировать изучение новой истории европейских стран, с 1935 г.— «Журнал истории Юга» и др. К 1945 г. в США издавалось 86 исторических журналов.
В конце 20-х — начале 30-х годов важное место в американской буржуазной историографии заняла экономическая и социальная история. Усиление внимания к этой проблематике было вызвано экономическим развитием страны, ростом рабочего движения и распространением марксизма.
Подъем международного рабочего движения после победы Октябрьской революции в России, углубление классовых противоречий в США обусловили обращение буржуазной историографии и к другой новой для нее проблеме — истории рабочего движения.
Возросшая роль США в капиталистическом мире, усилившаяся экспансия американского монополистического капитала стали причиной возрастающего интереса историков к внешней политике. Изучение внешнеполитических проблем велось, как правило, с позиций апологетики внешней политики Соединенных Штатов. Широко распространен был антисоветизм, он выразился, в частности, в стремлении представить Октябрьскую революцию «случайностью», «большевистской авантюрой» и затушевать роль США в организации вооруженной интервенции против Советской России.
Важным явлением в исторической науке США рассматриваемого периода было складывание марксистского направления. С позиций научной исторической мысли велась разработка актуальных проблем истории классовой борьбы в Америке.
Историки экономического направления продемонстрировали в своих трудах плодотворную постановку отдельных исторических проблем, их деятельность способствовала интенсивной разработке социально-экономических сюжетов. Однако они остались чужды научного понимания сущности общественно-экономических процессов; под экономикой они обычно подразумевали рост населения, развитие техники и обмена вне зависимости от господствующих в обществе производственных отношений; классовое деление общества они подменяли классификацией по отраслям народного хозяйства; определяли классы прежде всего по месту людей в разделении труда и распределении богатств. Подчеркивая различия в способностях людей, они в конечном счете сводили причины классового неравенства к природе человека.
Движущей силой исторического процесса в трудах историков-«экономистов» выступает не борьба классов, а столкновение «групповых экономических интересов», т. е. затушевывался широкий классовый аспект исторических событий, и мотивы борьбы объяснялись непосредственной материальной заинтересованностью отдельных профессиональных и имущественных групп в тех или иных социальных или политических акциях. Признавая роль экономического фактора в объяснении важнейших исторических событий, «экономисты» вместе с тем пытались доказать, что материалистическое понимание истории и научный социализм якобы не связаны между собой.
Одним из основоположников экономического направления был еще на рубеже XIX—XX вв. Ф. Тернер. Но время широкого признания выдвинутой им теории «границ» прошло. На таком зыбком фундаменте, как «свободная земля», ставшем воспоминанием, уже нельзя было строить историческую концепцию в период общего кризиса капитализма. Один из ведущих представителей нового направления А. М. Шлезингер-старший писал, что теория «границ» Тернера родилась в атмосфере глубокого аграрного беспокойства; теперь нужна такая постановка вопроса, в свете которой «городская динамика» стала бы в центре объяснения исторического процесса. Он советовал связывать «американскую демократию» не с наличием свободных земель, а с ростом промышленности.
Характерные черты нового варианта буржуазного экономизма особенно рельефно проявились в исторической концепции Ч. Бнр-да. Чарльз Бирд (1874—1948) выделялся среди буржуазных историков широкой эрудицией, склонностью к творческим поискам. Созданная им концепция американской истории оказала глубокое воздействие на развитие буржуазной исторической мысли в США; он неоднократно обращался и к европейской истории, и к международным отношениям. Целое поколение американских школьников воспитывалось на его учебниках истории.
Политические и исторические взгляды Бирда складывались в начале 1900-х годов. Глубоко ощущая социальные противоречия, обострившиеся с наступлением эпохи империализма, Бирд отстаивал необходимость буржуазных реформ. Его политическая активность особенно усилилась в годы экономического кризиса 1929—1933 гг. Он становится горячим приверженцем «нового курса» Ф. Рузвельта.
Еще в работах, написанных накануне первой мировой войны, Бирд отверг концепцию Тернера и стремился объяснить историю США, исходя из роста промышленности, развития капитализма вглубь. В итоговом труде «Подъем американской цивилизации» (1927) Бирд наиболее рельефно выразил свою историческую концепцию. Основным содержанием истории США XVIII — XX вв.
Социальный и политический результат «великого соперничества» Бирд пытался представить как постепенное сглаживание классовых различий и рождение всеобщей демократии.
Выступив против одностороннего отождествления исторического процесса с чисто политической историей, Бирд с позиций буржуазного экономизма рассмотрел узловые проблемы истории США.
Анализируя конституцию 1787 г., Бирд показал, что в период ее создания имелись значительные имущественные различия среди населения США и принята она была не свободным волеизъявлением народа, а явилась плодом усилий главным образом представителей денежного и торгового капитала. Он подробно выяснил, что «отцы конституции» извлекли немалые материальные выгоды из нее и одобренной Конвентом системы финансово-экономических мероприятий.
Однако картина создания конституции, нарисованная им, была все же далека от исторической действительности. Правильно показав заинтересованность торгово-промышленных кругов в принятии конституции, Бирд подчинил все схеме «борьбы интересов движимой и недвижимой собственности». В лагере сторонников конституции оказалась буржуазия Севера, в лагере противников—'«аграрии» (фермеры, плантаторы, крупные землевладельцы Севера). Эта схема затушевывала классовые противоречия в лагере «аграриев» и игнорировала совместное выступление буржуазии и плантаторов против попыток народных масс углубить революцию.
Бирд внес немало нового в трактовку гражданской войны. До этого экономическому анализу подвергались лишь отдельные частные вопросы. Бирд попытался «экономически интерпретировать» коренные проблемы гражданской войны: ее причины, ход, результаты. Он приблизился к верному пониманию ее как социальной революции: отмечал, что гражданская война была «социальным конфликтом, в ходе которого капиталисты, рабочие и фермеры Севера и Запада отстранили от власти в национальном правительстве плантаторскую аристократию Юга». Однако рабовладельческий Юг и капиталистический Север не рассматривались им как различные системы производственных отношений, по существу Бирд распространил и на гражданскую войну схему «аграрных и промышленных интересов». Столкновение было сведено к борьбе двух частей страны за перераспределение национального богатства. Вульгарный экономизм с его неотъемлемой чертой — фаталистическим истолкованием действия «экономических сил» толкал Бирда к ложному выводу, что результаты гражданской войны могли быть достигнуты без вооруженного конфликта. Следствием такой концепции явилось умаление роли народных масс, прежде всего рабочих, боровшихся в первых рядах армии освобождения, и негров, 200 тыс. лучших представителей которых сражались в регулярных войсках Севера.
Бирд отмечал общественные противоречия современной ему Америки, приводил немало фактов, свидетельствовавших об эксплуатации рабочих и разорении фермеров. Но либеральная критика в адрес капитализма, внося во взгляды Бирда противоречивость, не меняла основной направленности его концепции. Он изображал социально-экономическую структуру современного ему капиталистического общества как нечто максимально дробное. «Мы находимся в большой опасности быть введенными в заблуждение такими словами, как капиталисты, фермеры и рабочие»,— писал он. На первый план он выдвигал не классовые противоречия, а противоречия между отдельными группами буржуазии, отдельными слоями фермерства и т. д. С другой стороны, Бирд подчеркивал, что в результате векового соперничества индустрии с сельским хозяйством победил демократический принцип «политического равенства». В связи с этим он пытался доказать возможность превращения буржуазного государства в беспристрастного арбитра, примиряющего классовые противоречия.
Среди проблем, интересовавших экономическое направление, видное место занимала история американских революций. Историкам, изучавшим войну за независимость, присущи общие черты методологии буржуазного экономизма. Широкий аспект этой войны как национально-освободительной и социальной революции нередко сужался ими до борьбы за «групповые экономические интересы» жителей американских колоний против политики британской короны. Тем не менее историки-«экономисты» первые в американской буржуазной историографии подняли вопрос и привели обширный материал об экономических причинах и характере войны. Один из пионеров изучения социальной истории профессор Гарвардского университета А. М. Шлезингер-старший в работе «Колониальные торговцы и Американская революция» (1918) подробно исследовал роль крупных торговцев в период войны за независимость. Он отверг одностороннее объяснение ее причин как борьбы за политические права и абстрактные принципы справедливости и сделал вывод, что политика английского правительства после 1763 г. — усиление налоговогобремени, ограничение деятельности колониальных мануфактур, торговли и т. д. — приблизила революционный взрыв. Шлезингер также реалистически показал, что крупные торговцы и плантаторы представляли умеренное крыло революции, что им противостоял временный союзник и «естественный враг» — радикалы. Хотя Шлезингер резко осуждал революционные методы борьбы «низших классов» (в его терминологии — «дрейф к беззаконию»), он, однако, отметил, что радикалы были наиболее активной силой революции.
В исследовании Д. Джеймсона «Американская революция как социальное движение» (1926) подчеркивалось, что в ходе революции происходили социальные сдвиги — перераспределение земли, облегчение доступа на западные земли и что революция дала толчок развитию промышленности и торговли. Джеймсон впервые в буржуазной историографии рассмотрел вопрос о социальной природе тори и патриотов.
Несмотря на пороки методологической схемы, историки экономического направления внесли также вклад в изучение гражданской войны 1861 —1865 гг. и реконструкции Юга 1865— 1876 гг. — второго этапа Американской революции, особенно искаженного предшествующей буржуазной историографией. В работах Г. Била, Р. Шагга и других было показано, что борьба в этот период шла не за чистоту пресловутых «расовых идеалов», а вокруг реальных проблем экономического и политического преобразования Юга, в решении которых радикальные республиканцы сыграли прогрессивную роль.
В обстановке обострившейся классовой борь-
Консервативные на- бы, особенно в период экономического кризи-
правления в изучении са 1929—1933 гг. и «нового курса» Ф. Руз-
американских револю-
ций XVIH—XIX вв. ве-льта, часть американских буржуазных
историков выступила против либерально-реформистских концепций.
В разработке колониальной истории США и войны за независимость 1775—1783 гг. значительное место заняли историки консервативной «имперской школы», зародившейся в начале 1900-х годов. Ч. Эндрюс в работе «Колониальный период американской истории» (4 тт., 1934—1938), Э. Чаннинг в «Истории Соединенных Штатов» (6 тт., 1905—1925) и другие рассматривали американские колонии прежде всего как часть организма Британской империи и в войне за независимость США видели лишь эпизод развития английской колониальной системы. Противоречия между американскими колониями и Англией сводились ими к вопросу о степени самоуправления заморских территорий Британской империи. Хотя историки «имперской школы» прямо не отрицали необходимости войны за независимость, но они близко подходили к этому выводу, утверждая, что предоставление колониям статуса доминиона могло бы предотвратить восстание в Америке.
Консервативные и даже реакционные тенденции в трактовке рабства и гражданской войны ярко проявились в деятельности историков-бурбонов. Большинство этих историков по своему происхождению, положению (профессора и преподаватели университетов южных штатов) и общественной ориентации были связаны с буржуазно-плантаторским Югом, где особенно процветали расизм, дискриминация нргров. Одним из наиболее известных представителей этого направления являлся У. Филлипс. Центральная тема его работ «Рабство негров в США» (1918), «Жизнь и труд на старом Юге» (1929) —экономическая и социальная необходимость рабства. Филлипс одним из первых ввел в научный оборот документы, касающиеся плантаций (финансовые отчеты, инструкции и т. д.). Но картина рабства, нарисованная лишь на основе документов их владельцев вне свидетельств негров-рабов, приобрела искаженный характер. Филлипс пытался доказать, что рабство было наиболее гуманным способом соединения труда и капитала, и, поскольку рабы представляли ценную собственность плантаторов, последние «бережно и патриархально» обращались с ними. Убийственно жестокую систему рабства он рассматривал как «школу», в которой «варварская раса» подготавливает себя к жизни в цивилизованном обществе. Несмотря на извращение Филлипсом истории Юга, стержнем которой он сделал вопрос о сосуществовании двух различных рас, его концепция получила призвание не только на Юге4.
Другая группа историков — Дж. Рэнделл в работе «Гражданская война и реконструкция» (1937) и Э. Крэйвен в «Происхождении гражданской войны» (1942)—выступила с критикой либеральной концепции гражданской войны. Отрицалась ее неизбежность, она объявлялась «бесполезной войной», делом «заблуждающегося поколения». Этот пересмотр направлялся во второй половине 30-х годов Южной исторической ассоциацией. Основные ревизионистские положения были развиты историками уже после второй мировой войны.
Начав свою научно-педагогическую деятельность в 80-х годах XIX в., Джон Коммонс (1862—1945) в 1904 г. стал профессором экономики Висконсинского университета. Им был опубликован ряд работ по истории экономического развития США и тред-юнионизма (например, под его редакцией вышла в 1910—1911гг. «Документальная история американского индустриального общества», 10 тт.6), которые в буржуазной литературе считаются классическими.
Говоря о гносеологических корнях теории Коммонса, следует отметить прямое влияние на нее немецкой политэкономии конца XIX — начала XX в., которая обосновывала мысль о направляющей роли государства в экономической жизни капиталистического общества.
Особое влияние на Коммонса оказала историко-экономиче-ская схема Бюхера, принимавшего за критерий социально-экономического развития общества не степень развития производительных сил и не форму собственности на средства производства, а уровень развития товарно-денежных отношений. Вслед за Бюхе-ром Коммонс пытался доказать, что на ранней стадии развития капитализма в США промышленная буржуазия находилась в полной зависимости от ссудного капитала и торговой буржуазии и вынуждена была искать выход за счет эксплуатации наемных рабочих.
Согласно Коммонсу, противоречие между трудом и капиталом при капитализме не играет первостепенной роли, причем в исторической перспективе оно развивается якобы по затухающей линии. Ученик Коммонса — Перльман (в прошлом русский меньшевик) пояснял мысль Коммонса таким образом: «Классовая борьба вместо того, чтобы становиться все острее и острее по мере развития капитализма и подводить, как предсказывал Маркс, к социальной революции, в действительности становится все менее революционной по своему характеру и ведет к компромиссу...». По Коммонсу, организованное рабочее движение в лице тред-юнионов было в первую очередь вызвано к жизни не эксплуатацией со стороны капитала, а главным образом конкуренцией между соперничающими группами самих рабочих, прежде всего между квалифицированными (с относительно высокой заработной платой) и неквалифицированными рабочими из числа эмигрантов.
Справедливо относя к специфическим условиям формирования рабочего класса наличие свободных земель, огромные ресурсы внутреннего рынка, постоянный приток эмигрантов, своеобразие системы государственного управления и политического механизма, Коммонс вместе с тем абсолютизировал значение этих особенностей социально-экономического развития, усмотрев в них основу «исключительности» американского рабочего движения.
Позиция Американской федерации труда, долгое время руководимой С. Гомперсом, стала для Коммонса и его учеников образцом рабочей политики.
Одной из самых своеобразных и значительных фигур пестрого по своей политической окраске течения социальной критики был Верной Л. Паррингтон (1871 —1929). В фундаментальном труде «Основные течения американской мысли» (1927—1930) он исследовал развитие американской общественной мысли (литературы, философии, истории, экономики, юриспруденции и т. д.) со времени создания первых английских колоний до 20-х годов XX в. За идейной борьбой Паррингтон увидел борьбу определенных общественных интересов и социальных сил. Это обстоятельство придало многим его суждениям глубину и убедительность. Методологический подход Паррингтона близок к экономическому детерминизму либерального направления; его историческая концепция испытала влияние схемы борьбы аграрных и индустриальных интересов Ч. Бирда. Вместе с тем Паррингтона выгодно отличает от либеральных историков глубокий интерес к марксизму, весьма серьезное знакомство с ним. Однако еще больший отпечаток на взгляды Паррингтона наложила антимонополистическая традиция популистов и «разгребателей грязи». (Сам Паррингтон в молодости примыкал к популистам.) Это, без сомнения, предопределило многое в его работе, прежде всего критику «новых капиталистических баронов», и способствовало популярности его труда: в 30-е годы на книге Паррингтона воспиталось поколение американской радикальной интеллигенции.
После выхода труда Паррингтона появилось немало ярких произведений, бичующих капиталистический порядок и его детище—"гигантские корпорации. В их хозяевах широкие слои общественности видели конкретных виновников экономической катастрофы 1929—1933 гг. Работы Л. Кори, Ф. Аллена и в особенности книги М. Джозефсона «Бароны-разбойники» (1930) и «Политиканы» (1931) отражали бунтарские настроения радикальной части интеллигенции.
Лучшие представители течения социальной критики приходили к марксизму. Л. Стеффенс в своей знаменитой «Автобиографии» (1931) с величайшей иронией писал об апологетических рецептах устранения пороков капиталистической системы путем реформистского штопанья ее экономической основы. Он высказал свое убеждение в победе нового общественного строя, где будет уничтожено экономическое и социальное неравенство.
В этих условиях значительный вклад в разработку истории негров в США внесла сама негритянская историография. Ее прогресс тесно связан со становлением негритянской интеллигенции и в конечном счете с борьбой негритянского народа против расового гнета в США. Становление негритянской историографии происходило в очень трудных условиях. Доступ негритянским исследователям во многие научные учреждения был закрыт пресловутым «цветным» барьером. Редактор «Журнала негритянской истории» В. Брюер отмечал в 1957 г., что четверть века назад негр мог появиться в архивах южных штатов только в роли сторожа или привратника. Тем не менее негритянский народ дал Америке целую группу талантливых ученых.
Выдающимся представителем негритянской историографии явился Картер Вудсон (1875—1950). Сын бывших рабов, он прошел тяжелую школу жизни: в молодости был углекопом. Благодаря блестящим способностям и упорству ему удалось получить историческое образование в Сорбонне и Гарвардском университете. В 1915 г. в Чикаго он организовал Ассоциацию по изучению жизни и истории негров. В том же году вышел первый номер «Журнала негритянской истории», редактором которого Вудсон оставался в течение многих лет.
Большинство историков-негров видели в просвещении силу, которая коренным образом способна изменить положение негров в США. Девизом творчества Вудсона было «Ты узнаешь правду.
Если историкам первой группы свойствен культурно-исторический уклон, то вторые обращали первостепенное внимание на традиции борьбы негритянского народа за свободу.
В работах Вудсона «Негры в нашей истории» (1922), «История негритянской церкви» (1921) был приведен яркий материал о вековой борьбе негритянского народа за свободу. Большое место он уделил истории культуры американских негров. Вслед заВуд-соном выдвинулась группа историков-негров (Б. Броули, Ч. Уэс-ли), показавших гнет и эксплуатацию негритянского народа и подчеркнувших его вклад в американскую культуру.
Представителем левого крыла негритянской историографии являлся выдающийся борец за освобождение негритянского народа Уильям Дюбуа (1868—1963). Фундаментальный труд Дюбуа «Черная реконструкция» (1935) внес чрезвычайно много нового в разработку истории гражданской войны и особенно периода реконструкции 1865—1876 гг. Он детально показал борьбу негров-солдат и негров-рабочих в армии Севера, «за спиной которых стояло 3,5 миллиона рабов». Особое внимание он уделял движению негритянского народа в период реконструкции Юга, прослеживая его по отдельным штатам. Дюбуа опроверг вымыслы реакционных буржуазных историков о реконструкции как «смуте» и «времени черного террора». Он подчеркивал революционный характер этого периода американской истории, показал, что за юридическими спорами в конгрессе США стояло требование негритянского народа о разделе 400 млн. акров земли, принадлежавшей 70 тыс. плантаторов.
Зарождавшаяся историография взаимоотношений Соединенных Штатов со странами Европы длительное время вращалась главным образом вокруг проблемы первой мировой войны.
Важнейшей темой в историографии латиноамериканской политики США были происхождение и эволюция доктрин Монро. В своем большинстве американские исследователи ограничивались разработкой ее дипломатической истории, развивая идеи о том, что в области внешней политики США руководствовались стремлением защищать страны Латинской Америки от угрозы интервенции со стороны Священного Союза, т. е. оборонительными целями. Ведущим североамериканским специалистом по истории доктрины Монро считается Д. Перкинс. Его труды «Доктрина Монро (1823—1826)» (3 тт., 1927—1938), «Руки прочь! История доктрины Монро» (1941) отличают обилие фактического материала, в том числе из внешнеполитических архивов Лондона, Парижа, Берлина и Мадрида, внимательный анализ конкретной истории доктрины. Но, занимаясь исключительно внешнеполитической историей, он игнорировал ее социально-экономические корни, особенности развития американского капитализма в начале XIX в. Отрицание агрессивного начала, присущего доктрине Монро, проходит красной нитью в трудах Перкинса.
Оправдание политики США в Латинской Америке отчетливо проявилось и в трудах другого крупного историка С. Бемиса. Интервенцию США в странах Латинской Америки он объяснял стремлением «упрочить политическую и экономическую стабильность этих стран для того, чтобы не было оправдания или предлога для европейской интервенции в эту стратегически важную часть Нового Света».
С начала 30-х годов в США развернулось более детальное исследование истории американской внешней политики конца XIX — начала XX в. Особое внимание историки уделили испано-американской войне 1898 г. и доктрине «открытых дверей» (или доктрине Дж. Хэя — по имени тогдашнего государственного секретаря США). В трактовке этой войны, итогом которой явилось установление контроля Соединенных Штатов над Кубой, Филиппинами, Пуэрто-Рико и рядом других колониальных владений Испании, преобладает попытка завуалировать ее империалистическую сущность. Большинство американских буржуазных историков подхватили официальную версию причин и целей войны, согласно которой США стремились к «освобождению» Кубы и Филиппин и вступили в войну лишь под давлением общественного мнения страны. Так, Дж. Прэтт фактически снимал с правящих кругов Соединенных Штатов всякую ответственность за войну 1898 г. В его книге «Экспансионисты 1898 г.» (1936) содержится яркий материал о формировании экспансионистской идеологии в США на рубеже XIX—XX вв., однако автор настойчиво проводил идею непричастности «большого бизнеса» к войне с Испанией. Среди работ о политике США на Тихом океане и в Азии в конце XIX в. выделяются многочисленные исследования, посвященные доктрине «открытых дверей», с помощью которой американские монополии рассчитывали добиться в Китае решающего экономического преимущества. Из них наибольшую известность получили работы Т. Деннетта, например «Американцы в Восточной Азии» (1922). Тихоокеанская политика Соединенных Штатов, в изложении Деннетта, всегда основывалась на принципах равных коммерческих возможностей США с европейскими державами и сотрудничества с народами Азии. Эта политика имела давниє традиции, а доктрина «открытых дверей» явилась ее логическим завершением. Фактически выступив с оправданием империалистической политики США, Деннетт пытался доказать, что доктрина учитывала национальные интересы Китая и способствовала сохранению его независимости от посягательства европейских колониальных держав.
В 30-е годы под влиянием роста антимонополистических и антивоенных настроений масс в историографии резче выявилась критическая струя. Авторы многих трудов осуждали отдельные стороны американской внешней политики. Своеобразным продолжением традиции антиимпериалистов периода испано-американской войны 1898 г. и «разгребателей грязи» явились работы Л. Г. Дженкса, Дж. Риппи, Ч. Кепнера, Дж. Суфилла и других, издававшиеся в серии «Исследования по вопросу об американском империализме» (1928—1935), — о политике США в странах Латинской Америки. В них осуждалась интервенция Соединенных Штатов, показывалась заинтересованность американских монополий в экспансии в этом районе.
Оно затруднялось тем, что специфические условия развития американского капитализма зачастую и в этот период мешали четкому и открытому выявлению основного классового антагонизма, приводили к засилью в общественной жизни и рабочем движении мелкобуржуазных и националистических предрассудков. Однако обострение классовой борьбы в США было столь велико, а идейное влияние Октябрьской социалистической революции столь значительно, что усвоение марксизма-ленинизма передовой частью рабочего класса стало делом неизбежным.
Из книг и статей лучших представителей американского пролетариата и прогрессивной интеллигенции — А. Уильямса, А. Рэн-сома, У. Фостера американский народ узнавал правду о Советской России, о величайших социальных преобразованиях, осуществленных Октябрьской революцией. В дни Великого Октября в Петрограде находился Джон Рид, ставший позднее одним из основателей Коммунистической партии США. Им написана знаменитая книга «Десять дней, которые потрясли мир» (1919), правдиво и ярко рассказавшая о победоносной социалистической революции. Отдельные историки-марксисты, начавшие свою деятельность с публицистических выступлений в партийной прессе, уже в конце 20-х годов начали сплачиваться в марксистскую школу. Их главные усилия направлялись на научное освещение важнейших проблем истории и современности, и в первую очередь рабочего движения. В публицистически острых работах лидеров американской коммунистической партии Ч. Рутенберга «Речи и статьи» (1928), У. Фостера «Стачка сталелитейщиков и ее уроки» (1920), Э. Флинн «Дебс, Хейвуд, Рутенберг» (1939) и других с позиций передовой.
В поле зрения марксистской историографии находились и такие важные вопросы, как формирование американского рабочего класса и его первые шаги. В книге А. Бимбы «История американского рабочего класса» (1927) была предпринята в целом удачная попытка дать обобщающий очерк развития рабочего движения в США от колониального периода до 1920-х годов. Автор сосредоточил главное внимание на выявлении организационных форм рабочего движения и истории стачечной борьбы.
Историков-марксистов привлекала также актуальная проблема союзников пролетариата. В работе А. Рочестер «Популистское движение в Соединенных Штатах» (1943), первом марксистском исследовании истории популизма в США, отмечается связь фермерских выступлений со стачечной борьбой рабочих в конце XIX в. Рочестер указывала на консерватизм идеалов фермерства, но справедливо подчеркивала, что фермерское движение объективно сыграло положительную роль, отстаивая буржуазно-демократические свободы от натиска реакции.
В 30-е годы историки-марксисты обратились и к изучению революционных традиций американского народа времен войны за независимость США и гражданской войны 1861 —1865 гг. В работе Д. Харди «Первая Американская революция» (1937) обосновывалось положение о неизбежности революционной войны американских колоний против английской метрополии. Автор показывал, что политика английских правящих кругов, стремившихся превратить колонии в аграрный придаток Англии, делала американскую буржуазию ее непримиримым противником. Марксистское исследование войны за независимость США было продолжено Г. Морейсом. В работе «Битва за свободу Америки» (1944) он проанализировал внутренний аспект буржуазной революции, борьбу демократических элементов против лоялистов-тори. Морейс защищал действия радикальных сил, выступавших за углубление буржуазной революции. Перу Морейса принадлежит также интересное исследование «Деизм и история Америки XVIII в.» (1934) об идеологии американского Просвещения. Марксистским исследователем проблем второй Американской буржуазной революции выступил видный американский историк и экономист Д. Аллеи. В работе «Реконструкция. Битва за демократию» (1937) Аллен обратился к наиболее яркой главе истории борьбы негритянского народа за свое освобождение — периоду реконструкции 1865— 1876 гг. Он дал развернутую концепцию гражданской войны и реконструкции как двух этапов буржуазно-демократической революции, отверг фаталистическое объяснение «неизбежного конфликта», к которому пришла школа Бирда, и показал, какие классы и социальные группы отстаивали экономические интересы Севера и Юга. Анализируя ре
